– Ты, мать, с луны свалилась или где? – прицокивает языком подруга. – Да это ж Филипп Воронов, сын влиятельного нефтяного магната. Он и сам владеет сетью очень дорогих мебельных магазинов, хотя всего на два года старше нас с тобой.
– Вот же ж... – чуть прикусываю ноготь большого пальца.
Нет, я, конечно, догадывалась, что он важная шишка, но чтоб настолько... Как это ещё меня не уволили с волчьим билетом за то, что я испортила его наверняка дорогущую рубашку? Так ведь богатеи обычно решают свои проблемы – избавляются ото всех, кто им не угоден? За этим он приехал сюда? Чтобы публично обвинить меня и сказать, что я уволена? Вот уж дудки!
Мысленно закатываю рукава и сама направляюсь в его сторону – нужно сразу расставить все точки над «i», чтоб потом не было никаких неожиданностей.
– Ты что удумала, малахольная?! – пищит за моей спиной Элька. – Стой!
Но я не сбавляю шаг ни на секунду и останавливаюсь только перед лицом «противника»; Воронов окидывает меня безразличным взглядом, явно считая, что серая мышь не достойна его внимания, и отворачивается. Но это нисколько не заглушает мой пыл и желание спустить красавчика с небес на землю.
– Послушайте, мистер, – складываю руки на груди и наконец-то привлекаю его внимание. – Если вы думаете, что я позволю распоряжаться моей жизнью, то вы глубоко заблуждаетесь. Я ведь не специально это сделала и к тому же извинилась за свой поступок – чего ещё вы от меня хотите?
Пару секунд он внимательно изучает моё лицо, а после его собственное немного светлеет – он только понял, о чём я говорю? Да до него, как до утки – на пятидесятые сутки...
– Привет, Фил! – слышу за спиной голос Натальи Эдуардовны; вот она обходит меня, чтобы стать рядом с Вороновым, и я вижу на её лице довольную улыбку. – Я освободилась, так что можем ехать!
Мой рот приоткрывается, когда до меня доходит вся соль ситуации: он не по мою душу приехал, а всего лишь закадрил моего препода.
Вот же идиотка!
– То есть, вы не... – начинаю и тут же тушуюсь под его взглядом.
– В следующий раз думай, прежде чем открывать свой маленький симпатичный ротик, – с высокомерной ухмылкой роняет. – А то, не ровен час, сбудутся все твои самые худшие опасения.
Он чуть отталкивает меня в сторону, чтобы помочь Ковалевской сесть в машину и сам садится за руль; в каждом его движении такая хищная грация, что я испытываю одновременно и восхищение, и страх. Ещё секунда, и машина срывается с места, унося с собой мой позор.
Но не весь.
– Это что сейчас было?! – шипит на ухо подошедшая подруга. – Совсем сбрендила?! Таким тоном с Вороновым разговаривают только раз – потом не могут говорить вовсе! А ты ещё и накинулась на него с упрёками при всём честном народе! Где твой хвалёный ум и выдержка?
Провожу ладонью по лицу и озираюсь по сторонам: в курсе только что произошедшего были не все студенты, но кое-какие отголоски до отдельных индивидуумов долетели, и теперь некоторые девушки снисходительно ухмылялись, а парни откровенно ржали. Пожимаю на это плечами – не впервой – и снова поворачиваюсь к подруге.
– Он вчера был на нашей заправке, ну и я случайно пролила пару капель бензина на его рубашку, – делюсь событиями. – А перед этим он побывал в обществе Селезнёвой, у которой в голове правит бал перекати-поле – подозреваю, что она не хило ему мозг вынесла. В общем, я под горячую руку попала.
– Ну а сегодня ты на него зачем накинулась? – продолжает недоумевать.
