– Садись, Романова, – кивает на стул напротив своего стола. – Чай? Кофе?
– Лучше сразу скажите, в чём меня обвиняют, – перехожу к делу.
Босс хмыкает и кивает.
– Юля сказала, что ты мешаешь ей работать – оскорбляешь, придираешься без причины, заставляешь делать работу за себя.
– Она забыла добавить, что на ночь я заковываю её в кандалы в холодном сыром подвале... – возмущаюсь, складывая руки на груди.
– Я не думаю, что ты на такое способна, – снова кивает, и я замолкаю: если не думает – зачем вызвал? – У меня сформировано собственное мнение о каждом сотруднике, но всё же хочу послушать твою версию.
– Вчера Лина попросила подменить её, пока она отлучалась в уборную, – охотно делюсь. – И я попросила Селезнёву постоять вместо меня за прилавком – она ведь всё равно красила ногти в кладовке. А когда я вернулась, обнаружила, что она таскает деньги из кассы, – вскакиваю на ноги, потому что я никогда не была доносчицей, предпочитая свои проблемы решать самостоятельно, но если Юлька играет вне правил – я принимаю вызов. – Если бы она делала это в свою смену, я б и слова не сказала – в конце концов, ей за это отвечать. Но я не хочу зарабатывать себе репутацию нечестного сотрудника, который втихомолку ворует деньги! Я дорожу своим местом.
– Успокойся, Софья, – добродушно усмехается. – Никто тебя увольнять не собирается. На самом деле, я каждый вечер просматриваю записи камер наблюдения – как говориться, «доверяй, но проверяй».
– Тогда зачем я тут распинаюсь? – теряю терпение, но тут же прикусываю язык. – Простите.
– Похоже, тебе не помешало бы отдохнуть, – чуть хмурится. – Может, оформим тебе отпуск?
Приоткрываю рот от удивления, потому что в его предложение явно напрашивалось дополнительное слово «бессрочный».
– Вы же говорили, что не собираетесь увольнять! Да и не могу я в отпуск, мне деньги нужны!
Несколько бесконечно долгих секунд он всматривается в моё лицо, а после поднимается и грузно топает к столу с конфетами, где наливает себе свежий кофе.
– Тогда, может, повысим тебя в должности? – с хитрой ухмылкой спрашивает. – Скажем, станешь старшей заправщицей: будешь делать то же, что и всегда, только к этому ещё присоединятся некоторые дополнительные обязанности – следить за тем, чтобы не пустовали колонки, и каждый был чем-то занят. Если люди, работающие на моём объекте, умудряются красить ногти и сплетничать за спиной – значит, у них слишком много свободного времени. Мне нравится, как ты работаешь – мало кто из работников с такой ответственностью относится к своим обязанностям; все считают, что работа на заправке – это не серьёзно, и можно слоняться без дела, но под моим началом такое не сработает.
– Пов-вышение? – мямлю от удивления.
Я на такое даже не рассчитывала, когда шла сюда.
– Верно. Сколько ты сейчас получаешь? Тысяч двадцать в месяц? – Он прикидывает в уме. – Повысим тебе до тридцати – что скажешь?
Снова вскакиваю на ноги и начинаю нарезать круги, спрятав руки в задних карманах комбинезона – с такими переменами в бюджете я смогу съехать от матери хоть завтра.
– Простите, конечно, мне очень приятно, но разве это не выглядит так, будто вы меня подкупаете?
– А мне нужно это делать? – приподнимает бровь, и я хмурюсь. – Ты единственный человек на моей заправке, который хочет работать и может делать это со всей ответственностью. Или ты хочешь, чтобы я повысил кого-то вроде Селезнёвой?
