– Умный человек, отличный оратор. Но, поосторожней с этим голубчиком, сестрёнка.
«Нда, помню я этого оратора на корабле!»
– Почему?
– Потому что он с виду очаровашка, а темперамент у него фроксийский, да и сердце тоже.
Мне не хотелось бол
ее говорить о нём, как и не хотелось вспоминать, что он умер. Мысль о смерти бросала меня в панику, будто в тёмную бездну: тело тяжелело, сердце падало в пятки. Я вдруг почувствовала, что задыхаюсь.
– Сестрёнка, – ворвался в темноту пучины голос целителя.
– Что?
– Да что бы ни было. Смотри сюда, – с его ладони сорвался зелёный шарик, он медленно полетел вверх до уровня глаз, потом также медленно вернулся на ладонь. – Делай вдох, когда он летит вверх, выдох – когда вниз. Не спеши, не спеши, так.
Не знаю, почему я его слушала и зачем выполняла эти дурацкие команды, но это успокаивало. Четыре вдоха и выдоха, и панику как рукой сняло. Более того – такого облегчения я не испытывала с тех пор как покинула Динки.
– А что значит «фроксийское сердце»?
– Позже скажу. Не надо пока об этом думать. Отвар готов.
– Отвар?
– Ну здравствуй! Для Даргана твоего.
Рель снял котелок с огня, поставил на столик, щёлкнул пальцами, и свет яркого золотого шара озарил помещение. Он приблизился к Даргану и коснулся двумя пальцами его шеи, осторожно приподнял верхнюю губу – осмотрел дёсны, после чего полез в сундук с перевязками.
Было так тихо, что даже закрой я глаза могла бы на слух определить каждое его движение. Что-то стукалось о пластины окна, наверное, шёл снег.
Я тоже подошла, слегка коснулась подбородка Даргана, почувствовала его дыхание, лицо его чуть исказилось в ответ на моё прикосновение. А целитель уже гремел своей посудой, то ускоряясь, то замедляя движения. Наконец, повернулся, он тряс в руке какой-то бутылёк, потом вылил немного содержимого себе на ладонь.
– Придержи ему ноги, – сказал он. – Выше колен.
Я положила руки чуть выше колен Даргана.
– Посторонись, сейчас как лягнёт, – сказал он, касаясь лба короля смоченной ладонью, оставляя на его лбу зеленые разводы.
Дарган двинул головой, тихо простонал, тем временем целитель уже мешал что-то в глиняном стакане, затем вставил нечто в виде небольшой воронки в приоткрывшиеся губы пациента и влил туда содержимое бутылька. Дарган дернулся так что я едва устояла на ногах.
Рель довольно хмыкнул:
– Порядок!
Дарган, и правда, приоткрыл веки, но взгляд был затуманенный.
– Знаю, голубчик, знаю, – вздохнул целитель. – Время надо. Отдыхай, всё хорошо.
Рель заботливо поправил его одеяло.
– Так ему лучше?
– Не хуже. Хотя временное ухудшение было бы нормой. Здоровый парень, надо сказать, явно не супом из ботинка выкормлен. Если честно, сам поражаюсь, но такими темпами он уже к вечеру будет в сознании.
У меня отлегло от сердца, даже захотелось лечь и расслабиться. Я выдохнула, уронила голову:
– Хорошо, что мы вас нашли, когда на дороге его ранили, не знали, что и делать.
– Что ж я рад, оказаться в нужном месте в нужное время.
Мы молчали, тишину вновь потемневшей хижины нарушало лишь потрескивание дров в камине, а вот мысли становились громче. Минутная радость отягчалась глубоким чувством вины. Даргану лучше, но могло совсем ничего не быть, если бы я правильно выполняла свою функцию, если бы была рядом, когда действительно нужна. Как я вообще взгляну ему в глаза?!
Я посмотрела на Реля. Что я искала в его лице? Поддержки? Рель очевидно ждал от меня ответных откровений, таковы уж негласные правила общения. Разговор был бы весьма кстати, но с чего начать, когда в голове только события последнего дня. И тут я услышала:
