– Здесь осторожнее, – указал он на целую полосу клиновидных камней.
– Знаю, – ответила я и без его помощи легко миновала опасный участок.
Атриуса это заинтересовало.
Любопытство с его стороны было мне только на руку. Конечно, оно не давало никаких гарантий, но позволяло продержаться достаточно долго, чтобы завоевать доверие Атриуса. Возможно, пытливость ума и была настоящей причиной, почему он рискнул оставить меня при себе.
Любопытство – могущественное орудие.
Атриус повел меня вниз по крутому склону. Мы были вынуждены пробираться по узким проходам между скалами. Трава полностью исчезла, сменившись острыми каменными обломками. Местность была мне знакома: где-то неподалеку я убила прежнюю прорицательницу. Мы достигли берега озера, где волны накатывали на полосу крупного прибрежного песка.
Наконец он отпустил мою руку, а сам привалился к грани отвесной скалы.
– Мне нужно твое прорицание.
Как я уже поняла, Атриус был из тех, кто с недоверием относился ко всему, что легко доставалось. Если в дальнейшем я хотела заручиться его доверием и убедить его, чтобы он заручился моим, нужно заставить его потрудиться. В этом он не отличался от людей. Я не раз убеждалась, с каким подозрением люди относятся к тому, что достается даром или за незначительную плату. А мне было очень нужно его доверие.
– Почему ты думаешь, что я это сделаю?
Он шумно выдохнул, будто засмеялся, и вперился взглядом в озеро.
– Ты видишь это? – спросил он.
– В той мере, в какой мне нужно.
– Поясни свои слова.
– Я знаю, что озеро неглубокое и сейчас его поверхность ровная, без ряби. Я знаю, что на другой стороне тоже есть скалы. Их больше к западу, а к востоку берег порос травой.
– Это факты. Знать их – не то же самое, что видеть.
– В каком смысле?
– Когда видишь восход луны, положение светила на небе – это еще не всё.
Непонятно почему, но мне вдруг вспомнился мой детский рисунок.
«Это море». – «Нет, это просто бумага».
Воспоминание больно ударило по мне, но я не собиралась копаться в этой боли, а просто отмахнулась.
– Почему ты спрашиваешь?
– Хочу узнать, насколько ты сообразительна и способна ли понять ценность того, что невозможно сосчитать. Например, ценность моего предложения.
– Не думаю, что это предложение. Предложения можно принимать или отвергать.
– И ты можешь отвергнуть.
– А потом ты меня убьешь.
Атриус промолчал, ограничившись угрюмой полуулыбкой. Я понимала, что разговор не окончен, и ждала продолжения.
– Я не люблю принуждать других. Это негодный способ заслужить чье-то доверие. А мне очень нужна твоя верность и твоя помощь. Постоянно или от случая к случаю. Ты можешь помогать мне из страха быть убитой или добровольно. Второе мне предпочтительнее, но, если что, обойдусь и первым.
– Почему тебя это так заботит?
Он пожал плечами.
– Да как-то не хочется, чтобы моя щедрость осталась неоцененной.
Я молчала. Пусть считает, будто я обдумываю его слова. На самом деле я размышляла, насколько могу позволить ему сейчас одержать победу.
Нужно ему подыграть. Конечно, в меру, иначе он может заподозрить подвох. Но сама мысль о содействии ему…
Мне сразу вспомнилась высадка его армии. Тело Реты, уничтоженное солдатами.
Я считалась хорошей лицедейкой и опытной шпионкой, умеющей играть свою роль без нареканий. Мои собственные чувства значения не имели. И тем не менее… думая о возможности полного согласия, я не могла побороть гнев.
