Справедливые слова.
– Я опытная воительница, – настаивала я. – Ты сам говорил, что арахессы – это сила, с которой надо считаться.
Он лениво взмахнул рукой, указывая на лагерь за стенами шатра:
– У меня тысяча прекрасных, опытных воинов. И всего одна прорицательница.
Трудно спорить, когда тебе приводят веские доводы. На его месте я поступила бы точно так же. Да и любой другой разумный полководец тоже.
Я не должна была с ним спорить. Мне велели сидеть в шатре, под присмотром невесть кого (я уже и имя забыла), а потом по обрывкам чужих рассказов воссоздавать картину сражения.
Но меня послали собирать сведения. От меня ждали быстрых результатов. А могут ли быть сведения ценнее тех, которые добываешь сама, глядя, как вампиры сражаются? Однажды я уже видела такое. Это напоминало волну, обрушившуюся на берег, которую никак и ничем не остановить. Но в тот момент мое внимание было отвлечено другим. Сейчас я должна увидеть и понять их тактику, а для этого мне нужно находиться там. Если ждать, когда окончится сражение, придется довольствоваться чужими пересказами, приукрашенными и уже успевшими обрасти мифами.
А мне требовалась правда.
Но вначале требовалось придумать достаточно вескую причину, чтобы Атриус взял меня с собой.
Я протяжно вздохнула и крепко сцепила руки. Так и стояла, не произнося ни слова.
Прошло немало томительных секунд, прежде чем Атриус соизволил поднять голову.
– Да что с тобой творится?
Вопрос в лоб. Мне это даже понравилось.
Я опустила глаза, словно мне было неловко за себя.
– Насчет второго видения я не соврала Эреккусу. А вот об увиденном… да, соврала.
– Я потрясен, – признался Атриус.
Тон его был мягким и даже учтивым.
– Это видение касалось… меня самой. Как будто в ночь атаки арахессы явятся за мной.
Я подняла голову, выпрямилась, стиснула зубы. Словом, всячески пыталась взять себя в руки.
– …а они, полководец, не убивают быстро и безболезненно.
– Да, я слышал об этом.
Я ждала, скрывая нарастающее раздражение. Если вспомнить слова Атриуса, что для успеха завоевания ему никак не обойтись без помощи прорицательницы, он должен был бы по-иному отнестись к известию о моей надвигающейся гибели.
– Ну так как? – не выдержав, спросила я. – Я могу отправиться с тобой?
Он отложил перо. Перевел на меня взгляд.
Люди склонны считать, что арахессам, отказавшимся от телесного зрения, уже не нужны эти взгляды глаза в глаза, но это не так. Да, я способна, не поворачивая головы, оценить сущность находящегося рядом, однако взгляд, устремленный на меня, может рассказать гораздо больше. Сколько удивительных подробностей открывается, когда от глаз другого ко мне протягивается нить. Многие сообщают о себе больше, чем собирались.
Однако взгляд Атриуса выпадал из общего правила. Казалось, мне острием кинжала приподняли подбородок. Это не было открытой угрозой, но в любое мгновение могло ею стать.
– Мне… – Я заставила голос дрогнуть. – Командир, мне стыдно признаваться, но я боюсь. Это и есть правда.
– Вряд ли я этому поверю, – сказал он.
И тут я не выдержала, поддавшись раздражению.
– Ты не веришь, что я боюсь арахесс? По-моему, страх присущ всем.
– Я не верю этому. – Он ткнул пером в мою сторону. – Твоему дрожащему подбородку. Довольно этих лицедейских замашек.
Я изумленно выгнула брови.
Ну и ну. Вампир, полный сюрпризов.
Я наградила его заговорщической улыбкой, словно посвящая в тайную шутку.
