Кошмар Золотой Орды - страница 21

– Ладно, – сказал примиряюще атаман, – давай по-хорошему. Мы тебя накормим-напоим, обуем-оденем, выведем из леса, укажем ближнюю дорогу, но только ты – молчок, что с нами сделал, не позорь нас…

Незадачливый, казалось, атаман Дубина был соглядатаем и языком у князя Дмитрия. Московский боярин, со своими четырьмя воинами-разведчиками он смог поладить с недоверчивой головкой ушкуйников, отдавая им часть награбленного (а грабил он, в основном, заморских гостей, купцов).

Дубина внимательно следил за ушкуйниками, их приёмами подготовки, замыслами и передвижением. Князь Дмитрий искал союзников на Руси и пока не находил.

Рязанский князь Олег был ненадёжен, всегда смотрел в сторону татар, Нижегородско-Суздальское княжество, как и большинство других приволжских княжеств, подкупленные русскими же купцами, смотрели в сторону Твери – злейшего врага Москвы.

Тверь, Тверь – вот что было преградой для объединения Руси! Поэтому нужно искать в союзники то княжество, ту Русскую землю, с которой пока интересы не пересекаются. Московские князья давно уже обратили внимание на Господина Великого Новгорода. С одной стороны, богатейшая феодальная республика, с другой – большие забияки. Завидовали им московские начальные люди и в то же время возмущались, что нашлось ещё место на Руси, куда можно уйти удалому. Но то, что Новгород должен стать им союзником, в этом они не сомневались, иначе одной Москве с Тверью и Рязанью не справиться, а одному Новгороду не отбиться от алчного, жадного Запада.

Боярин Дубина играл с огнём: за убийство гостя или купца полагалась смертная казнь, а уж за роль соглядатая его медленно и с удовольствием бы удавили, предварительно применив пытки неслыханные. Но он хорошо платил ушкуйникам, и те уживались. Когда же разозлённые новгородские купцы попросили Прокопия поймать шайку разбойников, тот возмущённо отказался, ссылаясь на то, что он воин, а не ярыжка. Тем более что атаман был благородным разбойником – мало кого убивал, а только грабил богачей да раздевал догола, на потеху своей братии и ушкуйников…

Разбойники, кряхтя и спотыкаясь, повели Кистеня к становищу. Перекусили чем Бог послал. Кистень страшно проголодался и поэтому ел за троих.

– Хорошее дело замыслил: отомстить надо нехристям и за матушку, и за батюшку, да и за всех матерей русских обездоленных, – сказал атаман, выслушав рассказ Кистеня. – Идёшь, значит, в Новеград? Там как раз такие, как ты, нужны. Найдёшь Прокопия, скажешь, мол, от Дубины, он поймёт, Дубина – это я. А мы с тобой ещё свидаемся, – многозначительно добавил он.

Разбойник, подручный Дубины, вывел Кистеня на дорогу, показал на холм и сказал:

– Вон видишь тот елбан, перевалишь его, а там до места и рукой подать.

Пять городских посёлков составляли славный Новегород: Славенский, Неревский, Людин, Плотницкий и Загородский. Между ними была определённая борьба за выделение общих средств, за проход через территорию. На вече происходили выборы республиканских должностных лиц: архиепископов, посадников, тысяцких. Вече было посёлочным и городским.

Выборные придерживались старины и в серьёзных делах опирались на древние обычаи, как они говорили – по старой памяти да по древней грамоте.