— Я не сомневалась, что ты это скажешь, Зоя.
Почти до утра они с бабушкой обсуждали подробности ее исследований. Вместе просматривали папки, старые фотографии и документы. Пока бабушка говорила, Зоя заняла место у сканера: лучше сразу все оцифровать, идея таскать с собой многокиллограммовые папки не слишком привлекала. Да и ориентироваться в цифровом мире проще. К тому же, всегда есть риск лишиться ценной информации.
Об этом Зоя и намекнула бабушке, но та только фыркнула:
— Мне за девяносто, но я не дура. У меня есть копии в банковской ячейке. И копии копий, записанные на твое имя. Вражда с фон Регенсбергами научила осторожности.
— Банковские ячейки – это круто, но облачное хранилище тоже вариант.
— Глупости, — отрезала бабушка и продолжила вспоминать полезные для будущего расследования детали.
А Зоя размышляла о всех тех странностях, что не бросались в глаза в детстве, но о которых они с сестрой часто задумывались, повзрослев. Сейчас, когда бабушка рассказала столько всего, странностям неожиданно нашлось объяснение.
Сестры росли словно в отдалении от других людей и учились на дому, во время бабушкиных отлучек за ними присматривала няня. Позже появился герр Вагнер, и это событие было самым ярким за все детство – целый новый человек рядом, и с ним можно разговаривать! Ого!
Но в контексте старой вражды все смотрелось иначе. Бабушка была одинокой пожилой женщиной, пусть и мыслителем с мощными корнями, но она боялась. Настолько, что дала внучкам фамилию нового супруга – Герда Вагнера.
Тая любила шутить на эту тему: мол, Любовь Константиновна такая старая, что «принесенные в подоле» внучки могут уничтожить ее репутацию, словно рядом с ней маячит сноб мистер Дарси и осуждает за непристойности, отчебученные дочерью Ангелиной. Тая такая… она все научилась обращать в шутку, так ей проще жить. Не признавать же, что отказ бабушки дать внучкам фамилию до смерти обиден. Не признавать же, что ее сестра ненормальная. Не признавать же, что в детстве она умирала от страха, глядя на Зою.
Много семейных странностей обрело смысл в эту ночь.
А сколько еще их осталось! Целая жизнь.
Зоя не сомневалась – бабушкина история была не совсем правдивой, особенно в части, что касалась фон Регенсбергов. Но еще Зоя знала, что Любовь Константиновна – крепкий орешек и рассказала ровно то, что хотела рассказать. Большего от нее не добиться, по крайней мере, прямо сейчас. Быть может, позже.
Взяться за масштабное дело в одиночку Зоя не могла. К счастью, в ее странной и полной секретов жизни был человек, которому она доверяла безоговорочно. Человек, от которого у Зои не было секретов.
Речь о ее младшей сестре Тае, в миру – Антонине Вагнер.
Для встречи с Таей пришлось доехать до городка Локарно на озере Лаго-Маджоре. Можно было дождаться Таю дома в Цюрихе, но уж очень сильно Зое хотелось увидеть сестру, которая как раз прилетела на материк вместе с женихом Адди. Через несколько месяцев Тая готовилась сменить фамилию на патроним (Адди родом из Исландии), подготовка к свадьбе шла полным и весьма странным для асоциальной Зои ходом. Тая и Адди постоянно устраивали вечеринки, встречи с друзьями и всякую прочую глупость, хотя можно было просто взять, да пожениться, раз уж это является основной целью.
Зоя выбрала кафе посимпатичнее и устроилась за дальним столиком.
Скинула сестре координаты, заказала эспрессо и приготовилась к ожиданию. Близость лета ощущалась в воздухе, ветер приносил с собой запах цветов и свежей травы, а сама трава резала глаз сочной яркостью. Вдоволь поездив по миру, Зоя могла с уверенностью заявить, что трава такого цвета бывает лишь в Швейцарии. Эта страна стала для нее вторым домом и новым началом, что после тусклого детства в Ленинградской области играло всеми красками.
