Его назовут на вечере великим поэтом.
34.
В университет пигалица заявилась, не зная толком, чего ей надо. В четвертом или пятом классе, зачитав до дыр книгу Михайлова Над картой Родины, написала учебник по географии и долго воображала, что хочет стать географом. Учебник представлял собой бессовестную компиляцию, но с чего, как не с компиляции и бессовестности, мы начинаемся. Лишь бы ими не заканчивалось. Без умственных метаний нельзя. Без них особь тупая. Если ничего, помимо них, – особь никчемная. Увлекала физика. Через годы на ее место встала метафизика. Замирала над неопределенностями Гейзенбер-га, не говоря об относительности Эйнштейна, в том и в другом мало что соображала, – волновала философия физики, а там необязательно соображать, обязательно чувствовать и волноваться.
Поочередно хотела стать:
медсестрой,
кондуктором в трамвае,
вагоновожатым трамвая,
шахтером в шахте,
водителем тяжелогруза,
шахматисткой,
разведчицей
и пр.
В шахтерском городе Солнечногорске, прибыв туда на практику в районную газету и встретив горнового Сашку, умирала мечтала полезть в шахту. В пыльном Новосибирске, на практике в областной газете, где ждал геолог Женька, немедленно принявшийся таскать за собой в тайгу на съедение безжалостному гнусу, возжелала стать геологом. Кого встречала интересного в интересном месте, тем и хотела стать. В воображении можно стать кем угодно. Все воплощения светили, если стать писателем. Решила стать им, едва научившись читать. Потом забыла. Вспомнила спустя годы.
Придя в университет с золотой медалью, что давало право поступить без экзаменов, выбирала между двумя очередями – на филфак и на журфак. На филфак длиннее. Встала на журфак. Всегда шла по пути наименьшего сопротивления, считая и считывая знаки, сознательно и бессознательно, как показатели естественного и искусственного. Не строила здание, а поливала куст.
До размышлений на эту тему – тьма времени.
35.
Свет времени освещает ту очередь, что короче.
Нестерпимо хорошенькая натуральная блондинка с двумя аквамаринами чистой воды, вправленными в простой овал лица. Из Воронежа. Имя ничего не говорит. Ия Саввина. Слава отыщет Ию раньше всех – она сыграет главную роль в пьесе Павла Когоута Такая любовь в Студенческом театре МГУ, и о ней заговорит вся Москва. Мы будем корпеть над конспектами, а Ия умчится на съемки Дамы с собачкой, где в нее влюбится ослепительный Алексей Баталов, первый интеллигент советского кино.
Другая хорошенькая, оживленная, уверенная в себе москвичка Вера Максимова станет звездой театроведения.
Белозубый, кареглазый, статный молодец проносится стремительно, ни на кого не глядя, опережая всех, и звездная пыль осыпается с его подошв. Вася Лановой, успевший прославиться главной ролью в Аттестате зрелости, пробудет с нами недолго и оставит университет ради Щуки.
Крупная, статная Наташа Осмолова, с правильной косой и правильными чертами лица, зашла по делам, она уже учится тут, будущая жена уважаемого писателя Владимира Тендрякова и настоящая сестра уважаемого в будущем психолога Александра Асмолова – почему-то их родные фамилии пишутся с разных букв.
По плотности красавиц и красавцев факультет занимает первое место. Похожая картина – по плотности артистических талантов. На факультете и в театральной студии МГУ, моложе курсами и годами, – Марк Розовский и Люся Петрушевская.
Карьера артистки маячила в пигалицыных мыслях помимо и наряду с карьерой шахтера и кондуктора трамвая. От выступлений в военных госпиталях Алма-Аты и домашнего пения плавно перешло к школьной самодеятельности. На школьных вечерах под аккомпанемент пианино старательно выводила:
