Косой дождь, или Передислокация пигалицы - страница 26

И запылала. Она часто пылала. Витя Крутоус, суховатый, маленький, складный, писал стихи, как все, но гораздо выразительнее – статьи о стихах. Очень умен – его называли вторым Белинским. Почему им не стал, не знаю. Вторым Белинским стал сероглазый мальчик из Костромы, Игорь Дедков, а лучше сказать, первым и единственным Дедковым, сделавшим для литературы больше всех.

Наравне с Сережей.

Дневник:

В «НГ» журнальный анонс: Игорь Дедков. «Холодная рука циклопа». Дневниковые записи известного критика и литературоведа 83–84 гг., иной раз поражающие меткостью литературных и жизненных характеристик. Сформулированы взгляды на творчество Киреева, Кучкиной, Маканина, Петрушевской, Проханова…

В университете Игорь внимания на пигалицу не обращал. Впрочем, как и на других женщин. Удивительно цельный, он женится на своей Тамаре и проживет с ней до смерти в своей Костроме, выехав в Москву на короткий срок – поманит перестройка. Распознав манок на цвет и на вкус, вернется из столицы в провинцию – не как проигравший, но и не как победитель, просто потому, что вне – любого соревнования, любых игрищ, погруженный в честное и печальное размышление о фундаментальных законах литературы и жизни.

Свою Тамару найдет Апенченко. По нему женское население факультета томилось как ни по кому. Он мог выбирать из наших чаровниц любую. Но чаще других рядом с ним оказывался верный друг, товарищ по турпоходам, стойкая, некрасивая, заботливая Тамара Кутузова, имевшая к тому же московскую прописку, какой Юра не имел. Она поступит на работу в газету Правда, где прогремит статьями о космонавтах, став своей в их отряде и добывая материал, недоступный другим. Ее Юра и выберет в жены, отставив и поразив этим остальных кандидаток.

Любовные стрелы летали по факультету как заводные.

Блистательные молодые люди учились на курс старше, разница огромная, в умных разговорах друзей пигалица участвовала редко, чаще сидя молча по причине сугубой умственной подростковости. Ее и приняли в этот круг не за ум, а за другое, в чем отдавала себе слабый отчет, желая, но не умея сделать так, чтобы женское, то есть девичье, не превалировало. Далеко впереди день рождения, на котором любимый друг, живой Лен Карпинский, при значительном стечении народу, поднявшись с рюмкой, скажет незабываемое:

– Ты себе и Мастер, и Маргарита.

Не секрет, что девушки прежде идей увлекаются носителями идей. Пигалица внимала, впитывала, образовывалась, поскольку был Сережка и другие. Ясен Николаевич Засурский, застывший на много лет в одном облике и в одном возрасте, мудрый, широко образованный, доступный, любил вспоминать, а пигалица любила слушать, как некая ледащая первокурсница, встав за университетскую кафедру, сказала: довольно жить по лжи. Шел 1954 год, и получалось, что сказала она это задолго до Солженицына – Александр Исаевич напишет знаменитую работу Жить не по лжи в сентябре 1973 года. Разумеется, девушка повторила то, что ходило-бродило в компании, в какую удостоилась чести быть принятой. Ходило-бродило во многих компаниях, повсюду люди страдали от навязываемого двоемыслия. Университетская конференция была посвящена выходу в свет романа Владимира Дудинцева Не хлебом единым. Еще одна устроена в Центральном доме литераторов. В ЦДЛ не прорваться – туда двигалась привилегированная толпа с приглашениями, вокруг гарцевала конная милиция, людей без бумажек отсекали. Но и в МГУ царил ажиотаж.