Назаретыеенебудиназареонасладкотакспит,
Одинокстоитдомиккрошечкаоннасветглядитвтрио-кошечка,
Яквампишучегожеболечтоямогуещесказать.
Сцена манила, тайное честолюбие дразнило, стеснительность одолевала, скованность вредила. В районном Доме пионеров в переулке Стопани не доверили роль Дамы приятной во всех отношениях – обошлись ролью Дамы просто приятной. Мечталось выйти на подмостки в образе, скажем, Джульетты или Ларисы Огудаловой, чтобы покорить публику проникновенным драматизмом. Да кто бы вздумал ставить в Доме пионеров драматическое – исключительно комическое. Парик наезжал на лоб, заношенный костюм из костюмерной пах чужим потом и был велик, поясом в талии утянули так, что не продохнуть, ноги цепляли подол чересчур длинной юбки. В зале смеялись. Над персонажами или актерками? Удовлетворения не было.
Неудовлетворенная, в первом же семестре, бочком-бочком, по стенке, пошла и подала на конкурс в Студенческий театр МГУ, куда с блеском прошли Ия Саввина с нашего и Алла Демидова с экономического. Что читала – забыла. Не забыла пропавшего от внутренней паники голоса. Громче, просили тугоухие члены комиссии, громче. А не могла громче, нечем было.
В артистки ее не приняли.
Преодоление – черта характера.
Случай – сопровождение судьбы.
Войдет в театр по случаю с другого входа.
36.
Благодаря платоническому роману с Сережей пигалица – пока длился роман – удостоилась быть принятой в самую интересную факультетскую компанию.
Ясноликий Юра Апенченко с девичьим румянцем на тщательно выбритых щеках шел под номером один. Походка Юры требует отдельного описания. Он не ходил, он рисковал. Шаг – и нога пружинила, преображая падение в подъем, почти в полет, за чем вновь следовал риск падения и новый полет, ритм походки, когда он двигался навстречу вам, уже издали награждая вас ясной улыбкой, завораживал.
Совпадение наблюдений.
У меня – чистая физика. У Виктора Борисовича Шкловского – метафизика. С разницей в двадцать лет Виктор Борисович напишет – не про Юру:
Каждый новый шаг в литературе и искусстве – шаг вперед, и в то же время он кажется началом какого-то падения…
Человек, перемещая ощущение своего веса, как бы падает вперед. Другая быстрая нога исправляет падение.
Юра – поэт. Они все поэты в этой компании. Застенчивый, с птичьим обликом, Толя Горюшкин – фамилия ли определила характер, по характеру ли кому из предков досталась, – птица певчая, не ловчая, никогда не лез на первый план, оставаясь в тени Юры и Сережи, а вернее всего, оставаясь в себе, погруженный в себя, умея вдруг полоснуть острым серпом полускрытых зрачков, в которых взрослое понимание вещей, не выговариваемое всуе, только в неясных стихах. Женя Коршунов, любитель дам, почти всегда пользовавшийся взаимностью, несмотря на хромоту или благодаря ей, нес ее сходно с лордом Джорджем Байроном и дорожил сходством. Пигалице, зная Сережкино отношение к ней, не постеснялся посвятить любовную поэму Тигренок – лежит где-то в бумагах, начертанная крупным, кудреватым почерком, – вызвав у адресата гремучую ответную реакцию: приятно-неприятно-досадно. Поэма не понравилась. Белокурая бестия Слава Холопов – страшно подступиться. Через годы боязнь прошла, в Дружбе народов началась дружба. Появляется Гарик Зайонц, он учится не у нас, он геолог и поэт. Никто не злой, но Гарик светится сказочной добротой. Когда у пигалицы всё валится из рук, он, тотчас вычислив ситуацию и ни на что не претендуя, включает обогрев своих ласковых угольных глаз. Однажды, на выходе компании из какого-то кафе, пигалица стремительно обернулась к нему и, тронув рукой, проговорила:
