Ровно через час мы уже катили в автобусе. Пассажиры заняли все места, и мы запереживали, что придется уступать, но, к счастью, не пришлось. Из магнитолы мужской голос пропел «я готов целовать песок, по которому ты ходила».
Машка закинула ногу на ногу и хитро на меня взглянула.
– Хочешь, секрет расскажу?
– Хочу, – я с любопытством уставилась на подругу.
– Меня Ванечка в кафе пригласил.
Вот это поворот. Ваня Коршунов да в кафе? Всем известно, что Иван любитель отношений без ухаживаний. Ему надо сразу в койку. Раньше я думала, что любую девушку нужно добиваться. Водить куда-то, цветы дарить и все в таком роде. Но у Коршунова так стремительно менялись пассии, что я сильно сомневаюсь, чтобы он вкладывал свое время, деньги и силы в каждую встречную особу.
– И куда же вы идете? – недоверчиво произнесла я.
– На фудкорте посидим, блинов поедим.
– Вот это да. Ну, расскажи потом, как все пройдет.
– Обязательно! – Машка наклонилась ко мне и звонко чмокнула в щеку.
Так, болтая обо всем и ни о чем, мы и доехали до нужного места. Автобус высадил нас на пустыре, а сам развернулся и поехал в обратном направлении.
– Ты точно знаешь, куда идти? – засомневалась я. На лоб упали первые капли дождя.
– Ну да, – неуверенно ответила подруга, покрутив головой. – Так вон же указатель!
Метрах в десяти с правой стороны виднелся столб с вывеской «п. БЕРЕЗОВАЯ РОЩА». Мы свернули в нужном направлении и заметили вдалеке одноэтажные и двухэтажные дома. Оказавшись в поселке, Машка достала смартфон и сверилась с GPS, который указал нужный дом.
– Вон тот, с серой крышей, – сказала она, тыкая в сторону домика.
И вот мы замерли у дома. На ум приходят строки Пушкина «ветхая лачужка и печальна, и темна…». Домик еле стоял. И стоял как-то под наклон с одной стороны. Его перекосило. Весь цвета копоти, и крыша такая же. Окна старенькие, деревянные. Форточка открыта на одной из створок. А другое окно рассекает понизу трещина. Крыльцо из трех ступенек, каменное, полуразвалившееся по бокам. Территория возле дома заросла некошеной травой.
Я посмотрела на Машку.
– Ты думаешь о том же, о чем и я?
– Да брось, Женёк. Наверняка все нормально, просто бабулька древняя, не может ухаживать за участком, – протараторила Игнатьева.
Но ее голос выдал скрытую панику. Машка первой поднялась по ступенькам, постояла пару секунд у двери, затем, собравшись с духом, постучала. Звонка на двери не было.
– Открыто, – из глубины дома донесся скрипучий голос.
– Что-то мне страшно, – прошептала Маша и добавила: – Иди первая.
И втолкнула меня в проем.
Войдя, мы оказались в небольшом мрачном помещении. Я заметила лишь одну дверь, ведущую, вероятно, в комнату старухи-медиума. Или она там прячет кого-нибудь, как Синяя Борода своих жен?
Я почувствовала холодок по коже. Морозец с мурашками.
Не слишком приятный дом, не слишком приятный запах, не слишком приятная бабка, сидящая по центру за столом и смотрящая прямо на меня.
Глава 5
В доме царил полумрак, несмотря на то, что время близилось к трем. Это объяснялось наличием многочисленных занавесок и плотных штор, наполовину закрывающих окна. Половицы под ногами скрипели, голый пол начисто лишен линолеума. Просто скрипучие доски. Побеленные стены не отличались гладкостью и ровностью. Грустный потолок с одиноко висящей лампочкой Ильича, без люстры. По левую руку от меня стоял большой книжный шкаф во всю стену. Там же в углу старенький торшер и кресло. А с правой стороны, у окна, громоздились два комода разной высоты и длинны. На поверхностях комодов теснились разного размера кашпо с растениями и цветами, пустые обрезанные бутылки и банки с непонятным содержимым, а также лейка и садовые перчатки.
