• недостаточный учет процессуальных правил производства предъявления для опознания;
• использование неявных понятий и терминов, нуждающихся в дополнительном пояснении за рамками дефиниции;
• некорректное использование ряда основных понятий теории криминалистической идентификации и учения о криминалистической идентификации по мысленному образу;
• целевая неопределенность идентификационного процесса, обусловленная смешением понятий цели и задач и подменой понятия установления наличия либо отсутствия тождества проверяемого объекта понятием установления его групповой принадлежности имеющим отношение к сходству проверяемого и искомого объектов, но не установлению тождества искомого, следообразовавшего объекта.
Одним из итогов проделанного нами анализа является вывод о том, что в определениях предъявления для опознания совершенно излишни указания на групповую принадлежность, сходство либо различие объектов, поскольку это следственное действие относится к числу идентификационных[59].
Правильно утверждают Т. В. Аверьянова, Р. С. Белкин, Ю. Г. Корухов, Е. Р. Российская, что опознающий, обозревая предъявленный ему объект, способен «установить только его сходство с образом либо дать отрицательный ответ на вопрос о тождестве»[60].
В чем же именно выражается данное тождество, каково его конкретное содержание?
Ответ на этот вопрос своими корнями уходит в работы пионеров в области теории и тактики предъявления для опознания, в незаслуженно забытые высказанные ими идеи. Не зря говорят, что новое – это хорошо забытое старое.
Пятьдесят лет назад Г. И. Кочаров пришел к абсолютно правильному выводу о том, что предъявление для опознания имеет своей целью установление, является или нет какой-либо объект тем самым, о котором даны опознающим показания на предшествующем данному следственному действию допросе. Вот что он писал по этому поводу: «Предъявление для опознания – это следственное действие, цель которого – установить, является ли предъявляемый объект тем самым, который опознающий наблюдал ранее в связи с фактами, имеющими отношение к исследуемому событию»[61].
В изданном спустя три года учебном пособии это же следственное действие определялось как «установление тождества конкретного объекта путем предъявления его свидетелю, обвиняемому или подсудимому с целью выяснения, является ли данный объект тем самым, который это лицо знало или наблюдало ранее»[62].
В том же духе высказывались и некоторые другие авторы в тот же период времени[63].
Изложенное позволяет сделать ряд выводов, которые следует учитывать при формулировании определения исследуемого понятия.
1. Предъявление для опознания представляет собой самостоятельное, специально выделенное законодателем следственное действие, являющееся процессуальной формой и способом идентификации объекта по мысленному образу.
