– …воняет тут, как в погребе с тухлятиной! – донесся хриплый мужской голос, прерываемый одышкой. – И черт дернул меня согласиться на эту погоню за тенями.
– Заткнись, Брак, – ответил другой, более молодой и жесткий. – Тень с наградой в десять золотых за голову. Хочешь жрать этой зимой – ищи. Старик Гарт видел ее вчера у Скального Ручья. Говорит, рука у нее… деревянная. Как у тех кукол.
– Бредни старого пьяницы! – фыркнул Брак. – Кто поверит, что какая-то девчонка с деревянной рукой утащила двух коров из Хэмлина? Да их, скорее всего, волки сожрали, а он фантазии развел.
– Волки коров не утаскивают целиком, дурак, – отрезал второй. – И следы были… странные. Как будто кто-то волочил тяжести, да не ногами. А Гарт не пьяница. Он испуганный. Глаза, говорит, у нее как угли, а кожа трескается, и дерево из-под нее лезет. Чудовище. И награда за нее настоящая, от самого старосты. Так что смотри в оба, а не нои. Флора почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Старик у ручья… она думала, он спит. Ошибка. Роковая ошибка. Теперь за ней охотились не только Веспер и его люди, но и местные, подогреваемые страхом и жадностью. Она осторожно выглянула из-за дуба. Метрах в тридцати, продираясь сквозь густой папоротник, шли двое. Один – крупный, рыжебородый, в потрепанной кожаной куртке (Брак). Он тяжело дышал и с раздражением отмахивался от веток. Второй – помоложе, поджарый, с колчаном за спиной и луком в руке. Его глаза, узкие и жесткие, беспокойно скользили по деревьям. Охотник. Настоящий.
– Эй, Гренн, – снова заныл Брак, – а если оно и правда чудовище? Может, у нее клыки или когти? У меня только топор…
– У тебя голова как топор, – огрызнулся Гренн. – Стрелы есть? Есть. Вот и пригодишься. А если испугался – иди назад, к мамке. Я один золото возьму. Брак что-то невнятно пробурчал в ответ, но идти назад не стал. Они приближались. Их путь лежал прямо к ее дубу. Паника, холодная и липкая, сжала горло Флоры. Бежать? Но куда? Они услышат. И Гренн, судя по его виду, стрелял метко. Спрятаться? За дубом не было достаточно густых зарослей. Она прижалась спиной к шершавой коре, чувствуя, как боль в руке нарастает, пульсируя в такт бешеному стуку сердца. Шипы. Она почувствовала их под кожей предплечья, острые, готовые прорваться наружу. Лес вокруг нее словно затаил дыхание. Даже шелест листьев стих.
– Стой, – резко прошептал Гренн. Он замер, подняв руку. Его взгляд упал на землю у самого дуба. – Смотри. След.Флора посмотрела вниз. На влажном мху четко отпечатался след ее босой ноги. Человеческий след. Но рядом с ним… маленькая капля темной, почти черной жидкости. Смолы? Нет. Это была ее кровь. Кровь, смешанная с соком, сочившимся из трещины на руке. Она не заметила, как ранка открылась от напряжения. Брак подошел, тяжело дыша.
– Чего? След? Человечий… и что-то черное… масло?
– Не масло, – прошипел Гренн. Он натянул тетиву лука, вложив стрелу. Его глаза сузились до щелочек, сканируя заросли вокруг дуба. – Кровь. Только не наша. Чудовищная. Оно здесь. Где-то близко. Он сделал шаг вперед, осторожный, как кошка. Его взгляд скользнул по папоротникам, по корням… и остановился на темном пространстве за дубом. Как раз там, где она стояла. Их взгляды встретились. Голодные, жестокие глаза охотника на мгновение расширились от удивления, затем загорелись хищным азартом.
– Вот ты где, тварь! – выкрикнул он, резко поднимая лук. Стрела с железным наконечником была направлена прямо в ее грудь.Инстинкт сработал быстрее мысли. Флора рванулась в сторону, в гущу кустов терновника. Стрела с глухим стуком вонзилась в кору дуба как раз там, где секунду назад была ее голова.
