– Я не отдам ее, – мысленно сказала она твердо. – Я не стану орудием Древа. Я хочу… быть свободной. Спасти ее. Найти способ остановить это. Дух замер на мгновение. Потом издал звук, похожий на сухой треск ветки. Может, смех? Может, скепсис?
– Свобода? От Древа? От собственной природы? Смелая мысль для ростка, уже пустившего корни в проклятую почву. – Он сделал шаг, обходя озерцо, приближаясь. Эмми вскрикнула от ужаса, увидев его. – Ты принесла сюда погоню. Нарушила покой этого места. Ты просишь убежища, но что ты дашь взамен, Укорененная? Флора встала, прикрывая Эмми собой. Шипы на ее руках удлинились, стали острее.
– Что ты хочешь? Светящиеся глаза духа сузились.
– Плата должна быть равной. Ты несешь в себе силу Древа, хоть и малую. И связь с ним. Я могу скрыть вас. Ненадолго. Затенить ваши следы от Зимы в сердце принца и от взора Древа. Но взамен… мне нужна капля этой силы. Капля твоей связи с Древом.
– Что? Как?
– Кровь, Укорененная, – мысленно прошелестел дух. – Кровь, где смешаны сок дерева и соль человеческой жизни. Ее достаточно в трещинах твоей плоти. Дай мне три капли. На землю этого убежища. И я спрячу вас до рассвета. Флора смотрела на него. Кровь. Ее кровь, уже не совсем человеческая. Отдать ее духу леса? Что он сделает с ней? Не усилит ли это ее связь с Древом? Не откроет ли ее еще больше?Сверху, сквозь толщу земли, донесся глухой, леденящий душу звук. Как будто огромная глыба льда треснула. Или как крик нечеловеческой ярости, приглушенный каменными сводами. Холод, едва уловимый до этого, усилился. Веспер был близко. Он нашел вход. Он спускался.Дух неотрывно смотрел на Флору, ожидая. Эмми плакала, прижавшись к ней. Боль в трещинах пульсировала, напоминая о цене промедления. Выбора не было.
Глава 5: Руины и Корни
Тишина подземелья была иной, нежели на поверхности. Она не была пустой или мертвой. Она была наполненной. Наполненной шелестом невидимых в темноте насекомых, каплями воды, падающими с кончиков корней где-то в вышине, тихим скрежетом камня о камень. И дыханием. Глубоким, медленным, размеренным дыханием самой земли. Дыханием Леса, пронизывающим его подземные жилы. Флора шла впереди, ведя Эмми за руку. Древний корень, вызванный ее отчаянным криком о помощи, после того как вынес их из сарая и сбросил в эту бездну, теперь лежал неподвижно, слившись с другими гигантскими отростками, образующими стены, потолок и пол этого природного туннеля. Его миссия была выполнена: он спас их от немедленной угрозы. Дальше они были предоставлены самим себе и воле Леса. Свет, тусклый и зеленоватый, исходил от грибов, растущих на стенах, и от слабого свечения самой древесины огромных корней. Этого хватало, чтобы не спотыкаться о неровности почвы и не натыкаться на свисающие, как занавеси, гирлянды тонких корней. Воздух был влажным, тяжелым, пахнущим сыростью, гнилью и чем-то сладковато-терпким, как забродивший сок. Эмми шла молча, крепко сжимая руку Флоры. Девочка не плакала больше, но ее дрожь передавалась Флоре через ладонь. Страх не ушел. Он сменился оцепенением, глубоким шоком. Она видела, как корни убили человека. Видела, как земля разверзлась. Видела Флору… настоящую Флору. Трещины на ее шее и руках, темнеющие в полумраке, казались еще глубже, зловещими. Шипы, торчащие из-под рукавов ее поношенной рубахи, выглядели как оружие. Флора чувствовала этот страх. Чувствовала холод маленькой ручки в своей. И чувствовала нечто еще. Тонкую, как паутинка, нить связи, протянувшуюся от нее к Эмми. Не физическую. Энергетическую. Проклятие внутри Флоры, эта пульсирующая связь с Древом Желаний, тянулось к чистой, незамутненной человеческой жизни девочки. Как растение к солнцу. Как паразит к жертве. Этот голод был слабым пока, фоновым, но он был. И он пугал Флору больше охотников или Веспера.
