За столом сидела женщина лет тридцати пяти, с прямыми тёмными волосами, заплетёнными в строгую косу. Лицо бледное, аристократическое, с тонкими чертами и пронзительными серыми глазами. На ней была простая чёрная роба, но материал выдавал дорогую работу, а на пальцах поблёскивали кольца с рунами.
– Элейна Варкс, архивный магистр королевского двора, – представилась она, не поднимаясь. – Садись.
Рунар сел на единственный свободный стул напротив стола. Элейна внимательно изучала его несколько секунд, затем сделала пометку в лежащем перед ней журнале.
– Рунар, сын Торгрима, – произнесла она, и имя прозвучало странно в её устах. – Происхождение неизвестно, но судя по акценту и внешности – северянин. Возраст примерно тридцать лет, рост около шести футов, телосложение воина. Шрамы на руках и лице говорят о многочисленных сражениях.
– Хорошая наблюдательность, – заметил Рунар.
– Это моя работа, – сухо ответила Элейна. – Читать людей как книги. А вот ты, Рунар, сын Торгрима, весьма необычная книга.
Она открыла кожаную папку и достала несколько листов пергамента.
– Вчера утром ты появился в городе. Никто не помнит, чтобы видел тебя на дорогах. Ты не прибыл ни с одним караваном, не останавливался в тавернах по пути. Словно материализовался из воздуха.
– Я предпочитаю путешествовать в одиночку, – сказал Рунар. – И ночевать под открытым небом.
– Возможно, – согласилась Элейна. – Но вот что интересно – стражи на воротах описывают тебя как человека, который «не знал, куда идёт». Цитирую: «Он смотрел на город так, словно видел его впервые в жизни». Довольно странно для человека, который якобы целенаправленно шёл в столицу.
Проклятье. Рунар понял, что недооценил наблюдательность местных стражников. Нужно было быть осторожнее.
– Я действительно впервые был в Эльмирии, – честно ответил он. – Мой народ редко покидает северные земли.
– О, да, твой народ, – Элейна перелистнула страницу. – Расскажи мне о нём. Как называется твоя родина? Под чьей властью она находится? Какие там обычаи?
Ловушка. За каждым его словом последуют новые вопросы, и рано или поздно он запутается в собственной лжи. Но говорить правду – значит, быть принятым за безумца.
– Мы называем свою землю Северным Краем, – сказал он после паузы. – Это суровая страна, где правят вожди племён, а не короли. Мы живём охотой, войной и торговлей мехами.
– И руны? – Элейна наклонилась вперёд. – Расскажи мне о рунах, которые нашли на месте преступления.
Она достала знакомый кулон и положила его на стол между ними. В свете утреннего солнца руны казались почти живыми.
– Я их знаю, – признался Рунар. – Но не я их вырезал.
– Тогда объясни их значение.
Рунар долго смотрел на кулон. Первая руна означала «кровь», вторая – «связь», третья – нечто вроде «жертвы» или «платы». Вместе они составляли формулу кровавого ритуала, призванного связать жертву и того, кто проводит обряд.
– Это руны силы, – сказал он наконец. – Они используются в… магических обрядах моего народа.
– Каких именно обрядах?
– Тёмных, – Рунар посмотрел Элейне в глаза. – Запретных. Таких, которые стоят жизни тому, кто их проводит.
Элейна сделала ещё одну пометку в журнале.
– Интересно. И часто ваши соплеменники практикуют такие обряды?
– Нет, – твёрдо сказал Рунар. – Вёльвы, наши жрицы, запретили их ещё в древности. Тот, кто использует кровавые руны, становится изгоем.
– Но ты их знаешь.
