*«Ты не одна в этом дерьме»,* – его слова. *«Твой папа… он бы гордился…»* Тёплые слова. Но теперь, в тишине, отравленной подозрением, они звучали иначе. Не поддержкой, а… манипуляцией? Попыткой втереться в доверие? Встать между ней и ангаром, между ней и Петренко?
**А что, если Максим знал?** Знает маньяка? Или… холодная волна пробежала по спине… **Что, если Максим и есть тот самый «напарник», которого отец прикрывал в ту роковую засаду?** Тот, чьё предательство или ошибка стоило отцу жизни? И теперь он связан с новым монстром? Или *он* и есть монстр, сменивший почерк?
Мысль казалась безумной. Максим Волков. Грубоватый, прямой, иногда циничный, но всегда надёжный. Тот, кто делился последним пайком в засаде, кто вытащил её, раненую, под огнём. Но… люди меняются. Карьера, власть, тёмные дела в промзоне… Или страх перед разоблачением в старом деле? Если он был причастен к гибели отца, Александра, копающая прошлое и настоящее, стала для него смертельной угрозой. Помогая ей «найти» маньяка, он мог подставить кого угодно, отвести подозрения от себя или своего сообщника. А патроны… жест доверия? Или способ отследить её, если она решит пойти наперекор?
Арс заворочался на лежанке, издал тихий стон. Чувствовал её напряжение, вихрь чёрных мыслей. Александра подошла, опустилась рядом, уткнулась лицом в его тёплый бок. «Что думаешь, дружище? Он свой? Или…» Пёс лизнул её руку, но в его глазах не было прежней уверенности. Он помнил запах Максима с промзоны. Помнил и… не рычал тогда, лишь насторожился. Но химический шлейф маньяка перебивал все. Определённого ответа не было. Только тревога.
Она не могла ждать звонка Максима. Не могла довериться. Ей нужны были факты. **Факты из прошлого.** Дело отца.
До рассвета еще часа три. Время работать.
Участок встретил её мёртвой тишиной и тусклым светом дежурных ламп. Александра, в тёмной одежде, двигалась как тень, используя служебные карты и знание «слепых» зон системы видеонаблюдения. Арс шёл следом, прижав уши, его обученные лапы ступали бесшумно. Они были призраками в своём же доме.
Архив. Пыль, холод и запах старой бумаги. Полки, уходящие в полумрак, хранили секреты и трагедии Вереска. Александра знала номер дела отца. **Дело № 147-Д.** «Гибель при исполнении майора Коваль В.И. при задержании особо опасного преступника».
Папка была тяжёлой. Физически и метафорически. Александра уселась в дальнем углу за стол, включила настольную лампу с зелёным абажуром, создав островок света в море теней. Арс лёг у её ног, насторожив уши, его глаза блестели в полутьме, сканируя пространство. Он был её часовым.
Она открыла папку. Фотографии. Отец… в последний раз. Не в парадной форме, а в грязи и крови на каком-то пустыре на окраине Вереска. Место засады. Отчеты. Стенограммы допросов. Напарник – лейтенант Дмитрий Сорокин. Его показания: засада была спланирована по наводке осведомителя. Преступник – **Геннадий «Гном» Лавров**, серийный грабитель, подозреваемый в нескольких убийствах *мужчин* – конкурентов или свидетелей. Лавров знал о засаде. Открыл шквальный огонь. Майор Коваль прикрыл Сорокина, получив смертельное ранение. Лавров скрылся. Его так и не нашли. Сорокин… был тяжело ранен, уволен по инвалидности вскоре после дела. Умер от последствий лет пять назад. Осведомитель… бесследно исчез.
Александра впитывала каждое слово. Все как в детских воспоминаниях. *«Предательство»*. *«Серийный… не пойман»*. Лавров. Убийца *мужчин*. Жестокий, расчётливый.
