Кровавый особняк - страница 15

Шаги прошли мимо по коридору, удаляясь. Александра выдохнула, дрожащими руками зажигая лампу. Она больше не могла здесь оставаться. Нужно было уходить. Уносить эту страшную папку? Невозможно. Она быстро сфотографировала на телефон пометку о «смене почерка» и упоминание «з-да «Полимер»», а также список причастных к расследованию – следователя, эксперта… и фамилию напарника отца: Сорокин Дмитрий Павлович. И фамилию погибшего майора: Коваль Виктор Игоревич. Её отца.

Она аккуратно положила папку на место, стёрла следы своего присутствия. «Пошли, Арс. Тихо.» Они выскользнули из архива, как призраки.

Утро заставало их в квартире. Александра не спала. Перед ней на экране ноутбука – снимки из дела отца и… результат быстрого поиска. **Дмитрий Павлович Сорокин.** Умер пять лет назад. Инвалид. Жил один на окраине Вереска. И… у него была дочь. **Елена Сорокина.** Год рождения… сейчас ей должно быть около 30 лет.

Александра откинулась на стуле, сжимая виски. Ниточки сплетались в жуткую паутину. Напарник отца, возможно, знавший больше, чем сказал. Его дочь. Маньяк, убивавший мужчин, а теперь – женщин. **Почему смена?** Не потому ли, что истинная цель тогда не была достигнута? Или… **мстит ли теперь кто-то за Сорокина?** Или… за Лаврова? И при чем здесь завод «Полимер»? И Максим? Где он во всем этом?

Арс вдруг поднял голову и зарычал. Глухо, настороженно. Не на дверь. На окно. Александра резко обернулась. За запотевшим стеклом, в сером свете утра, ничего не было видно. Только мокрые крыши и туман. Но пёс не успокаивался. Он встал, шерсть на загривке ощетинилась, взгляд был прикован к стеклу. Он чувствовал что-то. Или *кого-то*.

Холодный пот выступил на спине Александры. Игра продолжалась. Игроки, видимые и невидимые, делали свои ходы. А она только начала понимать, что добирается до правды, которая может оказаться страшнее любой плёнки, любого противогаза. И вопрос «Почему женщины?» теперь звучал в её голове с новой, леденящей остротой.

Бар «Старый Док» встретил Максима Волкова гулом голосов, запахом дешёвого пива, жареного лука и чего-то затхлого. Он прошёл к дальнему столику, где под треснувшим плафоном сидел Виталий Петренко – щуплый, нервный человек с вечно бегающим взглядом и потрепанной ветровкой. Рядом – полусонный «грузчик», явно телохранитель.

«Волков? Опять?» – Петренко попытался натянуть подобие улыбки. «Я же все сказал по тем запчастям…»

«Не по запчастям, Виталик, – Максим опустился на стул напротив, блокируя выход. Его голос был спокоен, но в глазах – сталь. – По плёнке. Промышленной. Плотной. Партия CZ045B. «Полимер-Восточный». Ты продал два рулона. Кому?»

Петренко побледнел. Глаза забегали ещё быстрее. «Какая плёнка? Я… я много чего продаю…»

«Не ври. – Максим достал телефон, показал фотографию смятого кусочка с клеймом, сделанную Александрой. – Этот кусок найден рядом с трупом женщины, Виталик. Завёрнутой в *твою* плёнку. И рядом с ангаром, где ты хранишь товар. Кому продал?»

«Я… я не помню! Клиенты… их много!» – Петренко заерзал. Его «грузчик» насторожился.

«Вспоминай. Быстро. – Максим положил телефон на стол, накрыл его крупной ладонью. – Или я оформлю тебя не только за контрабанду железяк, но и как соучастника в серийных убийствах. Ты представляешь, что будет в камере с такими, когда узнают?»

Угроза подействовала. Петренко облизнул пересохшие губы. «Один рулон… один рулон купила артель грузчиков со «Склад-Сервиса». Для упаковки. А второй… второй забрал *он*. Сам. Наличными.»