Теперь же, когда весна уже была в разгаре и казалось, что все вздохнули с некоторым облегчением и принялись за решение проблем насущных, природа снова разразилась своим гневом. Десять дней подряд лил дождь. Бесконечный, холодный, монотонный дождь. Было ощущение, словно огромную тучу поставили на прикол и она изрыгнула из себя все возможное над определенной местностью. Кто определил эту местность в качестве плацдарма для излияния?
И снова все наполнилось сыростью. Непроходящей сыростью, как долгоиграющим насморком. Дышать было сложно. Влажный воздух наполнял легкие водой, и многие страдали от респираторных заболеваний, астмы и непроходящего кашля.
Но несмотря ни на что, радио и газеты вещали, что все хорошо, что погода скоро улучшится и наступит лето. А еще говорили, что жизнь становится лучше и лучше. Верилось с трудом, но человек так устроен, что готов верить во что угодно, лишь бы обмануть самого себя и не сталкиваться с реальными проблемами сегодня. Пусть все случиться завтра, а сегодня я не буду об этом думать. Собственно, данная постановка вопроса была одним из факторов массовых протечек крыш в частном секторе. Никто не позаботился о кровле заблаговременно, считая, что раз одну зиму перезимовали, то и следующую тоже пронесет. Но, как это обычно и бывает, бутерброд непременно падает маслом вниз в самый неподходящий момент.
Было воскресенье, и Джон, Пит и Джейн по обыкновению собрались в импровизированной лаборатории для подведения результатов предыдущих попыток. Воскресенье было единственным днем, когда было возможно полноценно собраться и обсудить течение эксперимента в свободной обстановке. Так сказать, без спешки и цейтнота. На неделе такое было невозможно.
Вольеры шуршали. Чайник шумел. Джон откашливался. Хрипел портативный радиоприемник и каким-то магическим способом сам по себе перескакивал с одной волны на другую. Или это просто были помехи в радиоэфире. Пит стоял около приемника и с некоторым удивлением рассматривал маленького хрипящего монстра.
Пит был подающим большие надежды психологом двадцати девяти лет. Скромно, но чисто одетый, джинсы, рубашка, аккуратно причесан и гладко выбрит – собственно, ничего особенного, но опрятен. Он был пониже ростом, чем Джон, и несколько крупнее в телосложении, хотя постоянное недоедание превратило его комплекцию скорее в плюс, чем в минус: он не выглядел изможденным, как Джон. Бледное лицо Пита было гладко выбрито, волосы причесаны, очки в толстой черной оправе протерты и посажены на нос. Он был свеж и бодр, в отличие от Джона, и был готов приступить к следующему эксперименту, следующей ступени, следующему шагу. Ему нужны были результаты, которые он мог применить в своей работе.
– Слушайте, – Пит увеличил громкость.
Приемник продолжал шипеть, фонить, но сквозь помехи отчетливо слышалось уверенное щебетание ведущей новостного канала.
– Что там опять? – откликнулся Джон из-за вольера.
– Мне кажется, что они все-таки договорятся… – раздумчиво пробормотал Пит.
– Кто – они? – Джейн выглянула из-за кипы бумаг на столе.
– Кто-кто, – нервно передразнил Пит. – Вы что, в самом деле спите, что ли?
– Нет, а что? – Джон вытер руки грязным полотенцем и отошел от вольера.
– Возможно, они договорятся – наши Штаты и их Советы! – саркастично продекламировал Пит, вставая на невысокую скамеечку.
– А, это, – в голос ответили Джон и Джейн.
