Лабиринты духа - страница 15

– Даже гнева Тёмного Проводника, который, как оказалось, тоже боялся исчезнуть.

Он встал, но теперь его крылья были из пергамента, а сердце – из глины. Хрупкое. Смертное. Настоящее.

– —

Возвращение.

Первым его увидел Елисей. Мальчик нёс банку с светлячками, когда на тропе возник силуэт.

– Ты… другой, – сказал он, не пугаясь.

– Да, – ответил духовник. Его голос звучал глухо, будто из-под земли. – Потому что теперь я учусь у тебя.

Он подул на банку. Светлячки взлетели, но не растворились в темноте – сложились в созвездие, которого не было на картах.

– Это Феникс, – прошептал Елисей. – Его папа показывал в книжке. Он рождается из огня!

– Из пепла, – поправил духовник и исчез, оставив на ладони мальчика искру.

На краю города, где сжигали мусор, вырос цветок. Никто не знал его названия. Лиза, проходя мимо, сорвала его – и вложила в конверт с надписью «Прости меня».

Александр нарисовал чёрный холст, но в центре оставил пятно света – крошечное, как искра.

Марк, подписывая чек, вдруг зачеркнул сумму и написал: «Столько, сколько нужно».

Духовник наблюдал. Не направлял. Не шептал. Он просто «верил», что даже пепел может стать почвой.

А где-то в тонких мирах Тёмный Проводник, вдыхая запах этого дыма, впервые задумался о саде…

Сад лежал за границей времени, где реки текли вверх, а корни деревьев пили звёздный свет. Духовник ступил на тропу, усыпанную лепестками, которые не падали, а «зависали» в воздухе, как запятые в недописанном предложении. Создатель назвал это местом «первозданного выбора» – здесь души росли не в телах, а в облике растений, чьи формы говорили громче слов.

Первый цветок, который он встретил, был колючим шаром с алыми бутонами внутри.

– Лиза, – узнал он. Её душа цвела лишь тогда, когда засуха выжигала все листья, заставляя искать влагу в глубине.

– —

Урок первый: Шторм.

Духовник подошёл к дубу, ствол которого был иссечён шрамами. Ветви гнулись под невидимым грузом, но не ломались.

– Марк, – прошептал он. Дерево требовало бурь: каждая молния укрепляла корни, каждый ураган учил гибкости.

Он поднял руку, чтобы смягчить ветер, но услышал голос Наставника:

– Сломаешь шторм – сломаешь его суть.

На земле лежал жёлудь. Духовник подобрал его, ощутив в ладони тяжесть будущих битв.

– —

Урок второй: Тень.

Под сенью гигантской ивы рос папоротник. Его листья дрожали даже в безветрие. Анна. Ей требовалась не яркость, а мягкий полумрак, чтобы сплести стихи в стихи.

Духовник прикрыл рукой луч солнца, пробивавшийся сквозь листву. Папоротник расправил вайи, выпустив споры, которые превратились в строфы:

«Я росту туда, где свет не бьёт, а гладит…»

– —

Искушение.

Между камней пробивался росток с чёрными цветами. Тёмный Проводник. Его стебель обвил соседние растения, высасывая сок, но и сам чахнул от голода.

– Вырви меня, – прошипел он. – Или дай больше, чем могут они.

Духовник взял лопату, но вместо того, чтобы выкопать сорняк, подсыпал к его корням пепла.

– Рисуй свою красоту, но не гаси чужую.

Чёрные цветы опали. На их месте распустились синие колокольчики – хрупкие, но самостоятельные.

– —

Прорыв.

В центре сада стояло дерево с прозрачными листьями. Сквозь них просвечивали звёзды. Елисей. Его душа не требовала ни шторма, ни тени – только пространство, чтобы светить изнутри.

Духовник коснулся ствола. Листья зазвенели, как стеклянные колокольчики.

– Ты не поливаешь меня? – спросил мальчик-дерево.