Лабиринты духа - страница 9

Он достал из кармана засохший бутон – последний подарок Марии – и вдохнул в него жизнь. Роза расцвела посреди асфальта.

Люди начали останавливаться. Фотографировали. Потом кто-то принёс горшок с фиалками. Кто-то – скамейку. Через месяц здесь вырос сад, а табличку вернули. Теперь на ней значилось: «Место, где дороги становятся путями».

– —

Жертва.

После каждого ритуала духовник слабел. Его сущность, сотканная из света тонких миров, редела, как туман на рассвете. Наставники предупреждали:

– Ты не свеча, чтобы расплавляться за других.

Но он видел, как грибник плакал над капсулой мальчика. Как сироты смеялись в доме с зеркалом. Как на перекрёстке бизнесмен впервые за десять лет позвонил дочери.

– Я не свеча, – ответил он Наставникам. – Я искра.

В лесу, где духовник оставил частицу себя, появился родник. Его вода была горьковатой, как лекарство. Местные говорили, что она исцеляет не тело, а душу: напоминает о забытых обещаниях.

Он приходил сюда, чтобы слушать, как путники шепчут у воды свои тайны. И пополнял силы их надеждами – капля за каплей.

Письмо нашли в старом пианино. Его вложила между струн женщина, которая так и не решилась признаться в любви. Бумага пожелтела, чернила выцвели, но слова остались: «Если это читаешь не ты – значит, я струсила. Пожалуйста, найдите её. Скажите, что я…«» Оборвалось на полуслове, как жизнь, прожитая вполшага.

Духовник коснулся конверта, оставив на нём едва заметный след – запах магнолий, которые цвели в её саду тридцать лет назад.

– —

Первая нить: Находка.

Антон, настройщик пианино, обнаружил письмо, когда ремонтировал инструмент в заброшенном доме. Он не верил в судьбу, но запах магнолий напомнил ему бабушку – ту самую, что научила его музыке, прежде чем замолчать навсегда.

– Чёрт, – пробормотал он, сунул письмо в карман.

На следующий день, настраивая рояль в консерватории, он услышал, как студентка играет «Clair de Lune». Мелодия дрожала, как его бабушкины руки перед смертью.

– Держите, – сказал он, протягивая письмо. – Не знаю зачем.

Девушка, не взглянув, сунула его в нотную тетрадь.

– —

Вторая нить: Действие.

Лера, студентка, прочитала письмо в метро. Слова «найдите её» жгли ладонь. На следующей станции она вышла, не зная куда. У церкви увидела старушку, продающую свечи.

– Помогите, – та внезапно схватила её за руку. – Мне нужно в больницу к сыну. Но я… – она потрогала сердце.

Лера проводила её. В палате лежал мужчина с лицом, как у Антона.

– Спасибо, – старушка вытерла слёзы. – Он не виноват, что я его бросила.

Лера молча положила письмо на тумбочку. Когда вернулась, в кармане нашла свечу.

– —

Третья нить: Прощение.

Сергей, больной, увидел письмо, приняв за записку от матери. Он не узнал её почерк, но слова «я струсила» пронзили, как игла.

Ночью он вышел в сад (врачи запрещали, но свеча в кармане грела, как разрешение). Там встретил подростка, рисующего граффити на стене морга.

– Уйди, – буркнул тот. – Не для тебя.

Сергей протянул свечу:

– Это чтобы видеть, когда темно.

Утром на стене появилась фреска: свеча, из пламени которой рвутся вверх крылья. Подпись: «Для тех, кто боится».

– —

Паутина.

Духовник наблюдал, как Антон настраивает пианино в доме Леры. Как Лера, не зная почему, играет ту самую мелодию, что слышал Сергей. Как подросток, тот самый, что рисовал крылья, подбирает на улице письмо – выпавшее из кармана Антона.