И тогда позвонила Милка.
– Что у тебя случилось? – кричала в трубку она. – Мобильник отключен, домашний тоже. За деньгами собиралась приехать! Ты не хочешь со мной общаться?
– Хочу, – быстро заверила ее я и подумала о родителях. В пылу авантюрной выходки я совсем о них забыла и переложила заботу о маме с папой на плечи бабули.
– Я ухожу с работы, – заплакала Милочка. – Выгоняют из-за того, что ампулу с лекарством перепутала. У больного был анафилактический шок!
– Как же ты так? – расстроилась я. – И как больной?
– Выходили, – Людмилка ревела, словно пятилетний ребенок. – А я поняла, что больше инъекции делать не смогу!
– Приезжай ко мне, – быстро проговорила я, – что-нибудь придумаем.
– Завтра, после того как подпишу обходной, – подруга еще всхлипывала.
Я вздохнула, позвонила родителям и пообещала навестить их на неделе.
Родителей навестила, а с Милкой договорились о сотрудничестве. Решили арендовать под офис однокомнатную квартиру на первом этаже соседнего дома и начать заниматься экстрасенсорной практикой.
Дали объявление в Авито, в объявлении указали, что снятием порчи и сглаза заниматься не станем. Будем диагностировать ауру и учить приводить ее в порядок. Людмила взялась за записи нуждающихся, уборкой офиса и небольшой опекой над Олесем и Анжелой, все остальное легло на мои плечи. Время приема назначили небольшое – с пяти до восьми часов вечера.
Я ожидала, что пациентов будет немного, но ошиблась. Слава об излечении без медикаментов полетела по городу с ошеломляющей скоростью, а потому пришлось задерживаться после работы. Но этого делать было нельзя, я приползала домой обессиленная.
Посоветовавшись, мы снова стали принимать только три часа.
Тарифа, как такового, не было, люди сами клали на стол деньги. Кто сколько может. И радовались. Что значат пятьсот – тысяча рублей по сравнению с аптечной химией, имеющей массу противопоказаний и платными обследованиями по восемьсот рублей только за прием.
А как-то под вечер, когда Людмила убежала домой, ко мне пришла женщина в темных очках и длинном черном платье. Она уверенно проследовала в рабочую комнату и тяжело обрушилась на диван. А потом сняла платок.
Цыганские глаза прощупали меня насквозь. Несколько минут я с ужасом разглядывала ее, пока не поняла, что ко мне явилась разлучница.
– Вот видишь, ты не пропала, – растянула она в улыбке кровавые губы, – тебе уход мужа пошел на пользу. Хоть помнишь его?
Я устало опустилась на стул и представила лицо Виталия. Видение наотрез отказалось ко мне являться.
«Как он»? – мысленно спросила я и бесстрашно поглядела в два беспросветных омута.
«Прекрасненько», – так же мысленно ответила Назаренко.
А вслух сказала:
– Я пришла по другому поводу.
– По какому? – я уже догадывалась.
– Ты лечишь того, на кого я насылаю порчу, – Ольга скривилась, а я поняла, что если она смоет косметику, станет похожа на самую настоящую ведьму из сказок и преданий.
– Я никого не лечу, – холодно проговорила я. – Я учу лечиться.
– Ты должна закрыть свой кабинет, – соперница прищурилась.
Тревожная, убивающая энергетика побежала из ее зрачков.
Надо было срочно ставить защиту, и я, скрестив средний и указательный пальцы на обеих руках, начала читать заговор, которому научила меня бабуля.
Назаренко нахмурилась, а потом встала и направилась к двери.
– Еще не вечер, – оскалилась женщина в черном платье, – я тебя уничтожу. А пока у тебя есть время подумать.
