Напоследок Гостомысл на краткий миг посмотрел на Леону. В глазах его мелькнул веселый прищур от ее немого удивления, от проступавшего на лице девушки осознания. Дрогнули его седые усы, скрадывая легкую улыбку, и он шагнул из избы.
Закрылась за старцем дверь. Послышался стук посоха по деревянному крыльцу.
Леона проводила его взглядом. Ей бы сейчас кинуться за учителем, рассказать об увиденном в городе, но его диковинное поведение на вечере и прибытие нового, пока неизвестного члена общины прогнало из ее головы тяжелые думы.
Гостомысл ушел, а собравшиеся в общинной избе стали возбужденно переговариваться.
— Что-то новенькая не своими ногами шла, — посетовала Леся. — Обессилила видно.
Леона поймала недоуменный взгляд друга и тихонько пожала плечами.
— А может дите там? — предположила Витана. — Оно ж из далека не видно, кто там был-то.
— Или чего недоброе с ней приключилось, да она сознания лишилась, — вновь сказала Леся.
— Да много ль доброго в том, чтобы дома родного лишиться, — с тоской ответила Зоря.
Девушки грустно вздохнули, соглашаясь с подругой, и замолчали: каждая о своем думала в тот миг, каждая свое вспоминала…
Леона, хоть и изнывала в этот миг от любопытства, не стала мучить их расспросами — не сейчас, не в то мгновенье, когда сердца их полнятся тоской.
Как прогорели еще две лучины, Витана поднялась с места, оправила замявшуюся спереди запону, и, взяв свой урок, огласила:
— Пора расходиться уж.
Спорить никто не стал. Подобрали свои работы да стали потихоньку покидать избу, прощаться.
Словцен задержался у двери, выжидающе поглядывая на подругу. Леона заметила его и поторопилась. Она споро собрала нитки, быстро завернула их вместе с пяльцем в подшитые штаны, оглянулась на Витану, еще болтающую с девушками, и, взяв свой сверток, подошла к парню.
С крыльца они спустились вместе.
Леона остановилась у избы и подняла взгляд кверху: с черного неба глядело на них несчетное число звезд. Несчетное число иных миров…
— Добрых снов! — пожелали Леоне спускавшиеся с крыльца парни.
Она опустила взгляд, кивнула с улыбкой.
— Добрых.
— Словцен, ты идешь? — позвал один из них — невысокий, русоволосый парень восемнадцати годов. Свои волосы, что были немногим короче плеч, он, как и многие здесь, носил распущенными, схваченными на лбу кожаным ремешком.
Словцен качнул головой:
— Позже.
Парень кивнул и пошел с остальными в сторону мужской избы.
— Нежата, — окликнул вдруг Словцен, — подождите меня в горнице, я скоро.
Нежата кивнул.
— Ты чего-нибудь знаешь? — спросил Словцен у подруги. Уточнять о чем он не было надобности — и так ясно.
Леона покачала головой. Парень недоверчиво прищурился.
— Лукавишь, — вздохнул он.
— Нисколько. Подозрения у меня есть, но знать — не знаю.
— Расскажешь? — спросил он.
На крыльце, наконец, показалась Витана. Она вышла последней и плотно закрыла за собой дверь, чтоб не выстудить за ночь избу.
— Обязательно, — кивнула Леона и заметила девушку.
Та спустилась с крыльца, прижимая к груди законченный урок — аккуратно смотанную кроличью пряжу, и направилась к женской избе.
— Доброй ночи, — пожелала она им проходя мимо.
— Доброй, — попрощался Словцен.
— Давай завтра к Гостомыслу подойдем, — предложила Леона, проследив за девушкой взглядом. —Думаю, он объяснит. А пока разузнай у парней, что сможешь.
Словцен кивнул.
— Добрых снов, Леона, — сказал он мягко коснувшись ее руки.
— Добрых снов, братец, — быстро пожелала она в ответ и, уходя махнув ему на прощанье рукой, поспешила за Витаной.
