Левар без сожаления сорвал со стены рисунки, а заодно и другие, более мелкие клочки, уже исписанные Кощеем. «Всегда хотел это сделать, – признался он «дамочке». – Неприятно, когда кругом столько напоминаний о нём. Извините».
Он скатал все три портрета в свитки. Нарвал кусочки чистой бумаги, не особенно заботясь о порядке – пол тут же усеялся обрывками. Когда всё было кончено, водрузил вещи на скамьи, кое-как замёл сор под кровать и устало упал на неё же.
Стемнело раньше, чем он рассчитывал, но это было даже кстати – он чувствовал себя совсем измождённым от планирования и тревожных мыслей.
Утром стало понятно, что иного пути нет. Левар перебрал в уме все варианты своего возвращения в лес, и все они начинались с долгой и безнадёжной ходьбы. Потом, конечно, случались стычки с грызунами, плутания по кругу, нападения ворон и падения в расщелины, которые в некоторых случаях, к великой радости путника, всё же оказывались спрятанными поселениями нориков. Ещё можно было нарваться на леших, но тогда Левар хотя бы узнавал о судьбе Лии, с большой вероятностью мог попросить у неё прощения и уговорить связаться с родными за спиной у брата. Так что этот исход его пугал меньше остальных.
Левар вздохнул и отложил кусок хлеба, который равнодушно жевал последние пару минут. Встал. Походил по Закутку. Люди за стеной собирались уезжать и искали свою кошку, чтобы убедиться, что она дома. Левар попробовал не обращать на поиски внимания, но не смог.
«И правда, куда она могла подеваться? – думал он, хватая Зорьку. – В доме я её не чувствую, неужели ещё не возвращалась со вчера?»
Он нацепил обновлённый Кощеевый кафтан и прыгнул на трубу. Глаза невольно скользнули по посланию, оставленному Лией.
«Прости».
Левар нахмурился, оглядел границы участка.
«Как же я могу не простить тебя, глупая, – стиснул он в руках трубу. – Тебя не за что прощать. Тебя никто здесь не держал. Ох, Лия. Ты слишком долго берегла меня, а ведь это я должен был защищать тебя. Клянусь, больше никогда не…»
Он заметил движение и перевёл внимание на лес:
«Шубка! И почему я не удивлён!»
Кошка ещё пару раз мелькнула в голых ветках, потом возникла в том самом месте под забором, просочилась под сеткой и затрусила к дому. В зубах у неё что-то болталось. Левар подавил дрожь и пригляделся внимательней: «нет, не похоже на живое. Какая-то тряпица». Стукнуло окно, впуская питомца домой. Левар прыгнул на кухонные полки.
– …наконец-то! Что это? Дай-ка… похоже, от куклы. Кинь в детскую, – попросила мама отца семейства и продолжила одевать карапуза в тёплую курточку.
Отец с Варей были готовы. Они вышли из дома первыми, а через пару минут за ними выскочила и мама с малышом на руках. Левар задумался.
«Она сказала «от куклы», – он переместился в детскую комнату, на шкаф, и огляделся оттуда: – куда бы он мог её кинуть?»
Тут и там валялись пёстрые игрушки, на полках стояли коробки, ящики были полны разноцветных кубиков. Неприглядной коричневой находки Шубки нигде не было видно. Левар опасливо покосился на приоткрытую дверь и прыгнул вниз, к ящику с куклами.
Первый раз он видел их так близко, и зрелище было устрашающее: большая часть кукол была намного крупней его самого, а их неподвижные глаза так и норовили моргнуть, стоило ему отвести взгляд. Он перехватил зрительную трубу наподобие дубинки и оглядел гору кукольной одежды.
«Нет, вещей слишком много… так я ничего не найду, – осторожно переступил он чью-то ногу. – Что же это было? Что она принесла из леса?»
