«Осиногнёзды. В родстве с Белокорами, что на Севере… отец Деян и дед Торвик на посадках. Кладовую взяли. Семью доставили в Рощу. Все целы. Сестра, мать и бабка. Подозреваю, что в доме есть кто-то ещё, но найти не смогли. Выдавать отказываются. Приписка: нашёл сам. Звать Левар. Отказался сотрудничать. Военег задержал мать и отца. Где остальные – неизвестно… у Белокоров? Там родня по материнской линии. Приписка: Мать отпустили. Отец в Роще. Где остальные – неизвестно».
– Хм-м… – Кощей взял перо с полки и, макнув его в чернила, дописал коряво, на весу, – Валея Осиногнёзд – старшая дочь. Взята мною в плен. Обменяю на силу».
– Тебе почти удалось сбежать… – заметил Хохмач, входя, – только со скоростью улитки далеко не уйти, верно?
– Раскусил, – Кощей сунул бумажку под бинты и вернулся в кровать. – У меня появилась неплохая идея…
Хохмач подал ему миску с похлёбкой:
– Надеюсь, она про лекаря?
– Завязывай уже, – вожак осторожно отхлебнул жижу. – Что это?
– Грибной суп. Белка наварила целый котёл, землерои в полном восторге. Она теперь из кухни не вылазит. Столько ртов.
– Двадцать четыре… подумать только… – подхватил Кощей. – А что, недурной вкус.
– На Огне делала.
Серые глаза стрельнули над миской:
– Говорил же, не тратить!
– Она только воды нагрела, Кош. Я слежу. – Хохмач присел на табурет.
– Огонь не для готовки. Ещё понадобится, – Кощей сделал большой глоток и поморщился, – без него Рощу не возьмем, ты знаешь.
– Знаю.
– За папашей-дикарём следите?
– Да. Новый Огонь пока не нашёл, но мыши его постоянно снуют туда-сюда. Будто прибавилось их. Сам из норы редко высовывается. Подозревает слежку.
– Как бы дёру не дал.
– Может, пора ему сделку предложить?
– Упрямый пень, – покачал Кощей головой, – проходили уже. Но держать при себе его надо. С двумя Огнями нам и новолеших много не понадобится. Пусть продолжают следить, дай им ещё пару летяг на смену из Ельника – те тоже с нами.
– Вдруг проболтаются?
– А ты всё-то им не говори.
Кощей допил суп и откинулся на подушку. Прикрыл глаза. Желаемого удовольствия от еды он не почувствовал – вместо него по телу разлился липкий озноб. Руки невольно потянулись за одеялом.
– Ты как? – осторожно поинтересовался Хохмач, помогая ему укрыться.
– Я сам… – огрызнулся вожак, но тут же взял себя в руки и выдавил кривую улыбку. – Спасибо, дружище… мне лучше… и как ты меня терпишь…
– Сам поражаюсь.
Хохмач подошёл к окну и сильней раздвинул плотные занавески, впуская в комнату закатный луч. Луч скользнул по записям на стенах и, упёршись в дверной косяк, рассыпался золотым сиянием. Мрак отступил.
– Так что у тебя за идея, Кош?
Кощей закрыл глаза и прислушался к треску синиц за окном.
– Не знаю, сработает ли… – ответил он раздумывая. – Помнишь, тогда на крыше я отбил мелкому все бока?
– Да, помню ты говорил, но, когда мы прилетели, он выглядел здоровее некуда.
– И я о том же. Понимаешь? Когда сила наполнила его, она его будто… исцелила…
– Но он всё ещё там, – осторожно напомнил Хохмач, возвращаясь к постели.
– У нас есть его сестра… – Кощей поёжился от новой волны озноба. – И это другое дело. Обменяемся.
Хохмач просветлел.
– Остальных созвать?
– Нет, сами провернём это. Я не уверен, что сработает, не хочу их обнадёживать зря.
– Понял. Ты выдержишь перелёт? – подсел к нему друг. – Если будешь без сознания – вряд ли сила впитается в тебя, да?
– Знаешь, я как-то не успел проверить это, – съязвил Кощей. – Надеюсь, выдержу. Белкина стряпня творит чудеса. Мне полегче. Когда мелкий отступится от дома – буду тут как тут.
