Лиариэль и сердце Ветролеса - страница 7

Сквозь листву в вышине пробивался мягкий рассеянный свет. Лия медленно поднялась. Сердце всё ещё колотилось, в ушах звучал отголосок той безмолвной песни, что пробудила в ней нечто. Она оглянулась в последний раз, и потом пошла прочь. Шаг за шагом, всё быстрее. Сначала мимо опор, потом по мосткам, через тропинки между корнями. Всё дальше, всё глубже в лес, пока позади не остались ни звуки деревни, ни тени домов, ни следы привычного. Только дыхание деревьев, тишина и серая дрожь внутри, что не отпускала с самого утра. Тропинка становилась всё менее заметной, мох под ногами был густой и мягкий, заглушал шаги. Здесь, на границе деревни, лес дышал иначе: не легко и весело, как прежде, а тревожно, сдержанно – будто сам затаился. Ветки сплетались над головой, отгораживая Лию от остального мира, и даже свет казался другим – тусклым, молочным. Ни один цветок не распускался, ни один светлячок не летал. Она остановилась у старого, полуупавшего ствола и опустилась прямо на корни. Влажная земля холодила ноги, но Лия почти не ощущала этого. Внутри всё затихло, как будто чувства спрятались куда-то глубоко, оставив только пустоту – тяжёлую, но не пугающую. Пустоту, в которой было легче дышать, чем среди чужих взглядов.

Вдруг где-то совсем рядом хрустнула ветка. Лия резко обернулась, но увидела лишь, как на край поляны легла тень облака. Она поднялась и сделала ещё несколько шагов – в сторону старой, заросшей тропы, куда обычно не ходят дети. Всё вокруг казалось затаившимся: мхи плотно облепляли корни, лианы свисали низко, будто старались заслонить путь. Лия уже собиралась повернуть назад, но вдруг её взгляд зацепился за узкую трещину в земле между двумя корнями. Почти полностью скрытая мхом и побегами, она выглядела неестественно чёткой – как будто кто-то однажды забыл закрыть что-то важное. Она наклонилась, пытаясь рассмотреть её ближе, но внезапно поскользнулась на мокрой траве. В одно мгновение земля под ногами словно исчезла – она попыталась ухватиться за выступающий корень, но тот выскользнул из рук. Листва и глина осыпались, и Лия бесшумно съехала вниз, сдерживая вскрик, чтобы не потревожить молчание леса.

Оказавшись внизу, она почувствовала, что глубина здесь совсем не велика – но тьма вокруг казалась плотной, почти живой. Лия медленно выпрямилась и осмотрелась. Она стояла в узком каменном проходе, скрытом под землёй, как забытая тропа. Стены его были испещрены тончайшими линиями, похожими на древние резьбы – спирали, знаки, очертания вытянутых силуэтов, будто стремящихся прикоснуться друг к другу сквозь толщу времени. Воздух здесь был сырым, прохладным, пах мхом, увлажнённым камнем и чем-то сладковато-пряным, как дыхание леса, которое долго хранилось в подземелье, ожидая, чтобы его снова услышали. Лия медленно двинулась вперёд, осторожно ведя ладонью по стене. Под пальцами чередовались гладкие участки и шероховатые – словно кто-то вырезал в камне знаки и не стремился скрыть их. Каждый её шаг отдавался лёгким эхом, и вскоре Лия с удивлением поняла, что почти не слышит собственного дыхания – тишина вокруг была такой плотной, что казалась живой. Дальше проход начинал расширяться, постепенно переходя в просторное подземное помещение. По центру висели гамаки, сплетённые из лиан и сухих трав, по стенам были укреплены моховые подушки, старые гнёзда, переливчатая россыпь камней. В одном из углов покачивалась гирлянда из перьев и засушенных цветов, а под самым потолком тускло светились шары, похожие на сплетённые светильники, испускавшие мягкое, почти тёплое свечение. Лия затаила дыхание, боясь потревожить эту странную тишину. Всё вокруг дышало покоем и заботой, но в этом жилище не было ничего знакомого. Ни строгих порядков, ни выверенных границ, как в деревнях кланов. Всё здесь сливалось с корнями, переплеталось, будто повторяя узор леса – но по-иному, по-своему. И вдруг из полутени к ней шагнула фея. За ней, неслышно, появились ещё несколько. Все они были феями, но совсем не такими, какими Лия привыкла их видеть. У кого-то вовсе не было крыльев, у кого-то – короткие и искривлённые, а у одной девочки – асимметричные, чуть дрожащие, будто однажды сломанные и не до конца сросшиеся. Их волосы были разной длины и оттенков – от золотистых до тёмно-синих, лица – не такие, как у других: с веснушками, с серебристыми глазами, с полосками на щеках, похожими на отметины у зверьков. Но никто из них не выглядел враждебным. Напротив – в их взглядах сквозили осторожная надежда и тихое, почти трепетное восхищение. Первая фея шагнула вперёд. Её глаза мягко светились, в них отражались и спокойствие, и разум. Когда она заговорила, голос прозвучал просто – почти по-домашнему: