– Лия!
Голос – резкий и слишком громкий для этой тишины, разрезал её, как лезвие. Лия вздрогнула и подняла голову. На тропинке стояла Меария – наставница Клана Воды. Её волосы, обычно свободно струящиеся по плечам, были собраны в строгий узел. На лице – напряжение, в глазах – настороженность.
– Ты не в Доме Обучения. Почему?
Лия вскочила. Сердце всё ещё билось в такт подземной дрожи.
– Я… не спала. Слышала что-то… странное, – тихо проговорила она, опустив взгляд, будто надеялась найти подтверждение своим словам в самой земле.
Меария подошла ближе, опустилась на колени, положила ладонь на мох. Лия заметила, как выражение её лица на секунду стало пустым – почти безжизненным. Наставница резко отдёрнула руку.
– Если ты что-то услышала, – сказала она наконец, глядя прямо, – забудь. Иногда деревья бредят. Иногда сам лес путается в своих снах.
– Но… Я не могу просто забыть, – прошептала Лия, сжав руки в кулаки.
Меария отвела взгляд, будто на секунду задумалась, но не произнесла ни слова. Слова Лии повисли в воздухе, словно пар над холодной землёй – тонкие, но осязаемые. В этот момент из-за поворота тропы стремительно подлетели трое крошечных фей. Их крылышки мерцали в утреннем свете, а тонкие, пронзительные голоса перебивали друг друга:
– Наставница Меария!
– Помогите! Налена застряла между камнями!
– Где? – Меария сразу повернулась к ним. Её движения стали резкими, собранными.
– Там, у водоразлома! Мы летели за светлячками, и она упала!
Наставница уже сделала шаг, собираясь последовать за малышками, но вдруг остановилась. На мгновение она обернулась – её взгляд задержался на Лии. Черты лица смягчились, в глазах мелькнуло нечто похожее на сожаление, но голос остался твёрдым:
– Лия. Бывают вещи, которые слышать нельзя.
И, не добавив больше ни слова, Меария развернулась и исчезла за деревьями. Её шаги бесследно растворились в траве. Маленькие феи последовали за ней, шурша крылышками. Их силуэты замерцали в листве и вскоре растаяли среди ветвей – словно комочки света, унесённые ветром. А пока Лия ещё не до конца понимала, что именно услышала, над деревней уже окончательно наступил день. Феи выдували свет на лепестках, растягивали паутинные нити, ловили пыльцу. Всё казалось обычным. Только земля под её пальцами была уже не прежней. Возле Древа Согласия травы увядали едва заметно – будто по краям, словно что-то осторожно касалось их жизни. Цвет становился не просто бледнее – он исчезал, как будто его стирали.
– Это просто жара, – говорила одна из старших фей Клана Сияния.
– Или влажность сменилась, – добавляла другая, поправляя световые ленты.
Но никто не подходил к самому центру. Там, где раньше цвели цветы памяти – тонкие, светящиеся, как нити снов, – теперь пустовало.
– Листья в Серебряной тени пожелтели, – ворчала старая фея с кудрявыми ресницами, держа пучок увядшей травы. – Никогда так рано не вяли!
Старейшина Тарвин из Клана Корня стоял, прижав ладони к стволу дерева, и смотрел в небо. Он шептал древние слова, но крона молчала. Это заметили все, но никто не осмелился произнести ни слова. Разведчица Клана Тумана Сильрин появилась рядом так тихо, будто была частью утреннего тумана – как вода, что просачивается сквозь мох, не нарушая покоя:
– Ты ведь знаешь легенду? – тихо спросила та. Голос её был глубоким, сдержанным, как шелест поздней листвы. – Когда лес замолкает… возвращается та, чьё имя было забыто.
