– Святой Домовяка, спасибо тебе за то, что удачно закончился мой путь. Благослови этот дом и нашу новую жизнь, защити нас от всякого зла, – произнесла Мышка перед тем как открыть дверь. Постояла и осторожно потянула за ручку. Дверь открылась на удивление легко. Внутри было темно и тихо. – Не обижайтесь хозяева, я к вам с добрыми намерениями.
Вытянув руки перед собой, Мышка медленно двинулась вперед. Если бы дом хотел ее погубить, он бы уже это сделал. Не открыл бы ворота и не впустил внутрь. Глаза никак не хотели привыкать к темноте, и ночь как нарочно безлунная. Почему такой длинный коридор? Или это зал? На пути Мышке ничего не встретилось, она внезапно ткнулась руками в другие двери, выходившие во двор или в сад. Пошла по стеночке, надеясь найти хоть какую-то лежанку. Нащупала перила лестницы, ведущей на второй этаж. Там могут хозяйские и гостевые спальни.
Поднималась по лестнице, держась за перила. Куда пойти, вправо или влево? Куда ноги идут, туда и пойду, договорилась Мышка сама с собой. Толкнула какую-то дверь, замечательно, что тут есть кровать. Наверно, для ребенка, ноги выпрямить Мышке не удалось, но искать другую кровать уже не было сил. Свернувшись калачиком, Мышка успела пробормотать главные слова: “Мамочка, папочка, Берточка, будьте всегда со мной, приходите в мой сон. Денис Волков, пусть будут долгими твои дни.” И провалилась в сон.
Ужасающие сложности набросились на Мышку со всех сторон. В углу лежал Орест, пока не в себе, но он же очнется и что тогда? А прямо перед ней стоял покойник, то есть тот, кого она по ошибке приняла за покойника, и с аппетитом жевал пирожок. Хорошо, что не обиделся за невежливое обращение, еще и выручил, защитил от Ореста. Пережить бесчестье Мышка бы не смогла. Она робко улыбнулась, смотреть на активно жующего мужчину ей нравилось. Он же мой спаситель, уверила себя Мышка, поэтому я ему и рада. И ест красиво, не чавкает.
Только у него ссадина на лбу, кровь засохла, шрам на щеке и нос чуть кривоват, явно сломан в кулачном бою, а маг-целитель неправильно срастил кость. Прическа у незнакомца была странная, таких Мышка раньше не видела, коротко стриженый затылок, выбритые виски. Но она встречала совсем мало людей и ничего о городских жителях не знала. Одежда незнакомца тоже смущала, и не мундир, как у Тилемаха и старика Аверуса, и не полукафтан как у Ореста. Никакого шитья по подолу, не поймешь, богатый горожанин или бедный наемник.
– Закусил малеха и жизнь заметно похорошела, – незнакомец оглядел комнатку Мышки, пожал плечами. – Ты чего в этой конуре делаешь? Или этот загнал?
– Живу тут, – смутилась Мышка. Незнакомец еще польстил ее мышиной норке, назвал конурой.
– Тут? Что, все места в гостинице заняты? Нормальные номера кончились и тебе не досталось? Ты жаловалась режиссеру? Это же голимое свинство.
Мышка растерялась. Странный гость говорил какие-то слова, но смысла в них не было. Кухарка рассказывала о безумных людях, их держат в клетках, но иногда они убегают. Это безумец? Что ей делать, как дождаться утра? Сможет ли старик защитить ее от безумца? Орест застонал и Мышка вздрогнула. Глянула с надеждой на гостя. Он сильный, может, вытащит Ореста на лестницу? И сам тоже уйдет к себе домой. Мышка запрется и дождется старика, скоро спасительное утро. Только, наверно, надо спросить имя заступника. Мышка будет молиться и за него.
