– Куда этого хмыря? – правильно понял взгляд Мышки незнакомец.
– На лестницу.
– Может, в его номер оттащить? Проспится и не вспомнит, где был.
– Я покажу, – Мышка догадалась, что номер это комната Ореста. Надо успеть, пока кухонные слуги не проснулись.
– Веди, – с Орестом на плече незнакомец бодро зашагал за Мышкой, словно грузный Орест ничего не весил.
– Тише, – умоляюще сложила руки Мышка. – Все спят.
– Да я понимаю, зачем слухи лишние.
В комнату к Оресту Мышка входить не стала, только приоткрыла дверь. Услышала, как скрипнула кровать и облегченно выдохнула. Одной заботой меньше. Вряд ли Орест опомнится до утра. И никто не поверит, что синяки он получил от сироты. Гость, между тем, вышел к Мышке в коридор, огляделся, принюхался и направился прямо в кухню. Мышка не стала его останавливать и ждать, пусть гость делает, что хочет, помчалась к себе наверх. Успеть бы домыть пол и вернуть ведро. В своей норке Мышка одумалась. Не будет она прибираться, а ведро под кровать спрячет. Все равно никого сюда София не поселит.
Платье надела другое, поновее и потеплее, ношеное увязала в шаль. До кареты старика побежит и без шубы. В чужом доме еще неизвестно, будут ли Мышке разрешать гулять. И бутылку туда же положила, к платью. И свечу. Уже почти рассвело, она посидит в полутьме. Других вещей у Мышки не было. И эти-то можно оставить, но Мышке захотелось по-настоящему переехать. С вещами. Села на кровать, пытаясь отрешиться от событий ночи. Кусочек сахара скрасит ожидание. В дверь мягко толкнулись плечом. Кто опять? Страх сковал плечи.
– Открой, это я, – странный мужчина зачем-то вернулся. – Не бойся.
– Бодрого утра, – поздоровалась Мышка, словно первый раз видит незнакомца. И заморгала от удивления. В руках гость держал круглый поднос, заставленный едой. – Счастливых лет.
– Чего? – хохотнул незнакомец. – Какие наши годы. Вы тут прямо натурально все устроили, под старину. Кучу деньжищ выкинули. Потом-то куда это все?
– Куда что? – переспросила Мышка.
– Не люблю я один завтракать. Да и познакомиться нужно.
– Со мной?
– С тобой в первую очередь, – незнакомец двинул бедром стол к кровати и водрузил на него поднос. Мышка сглотнула слюну. Большой кусок вареного мяса, соленые огурцы, полкаравая белого хлеба. И моченые яблоки. Мышка их обожала. – Садись давай на кровать. Хотя нет, лучше на стул садись. А то я, боюсь, сломаю эту хлипкую конструкцию. Ты кого в картине играешь? Сироту, наверно, которая потом всех сделает? Раз и в дамки? А этот, что к тебе лез, он кто? Актер или так, околоплавающий? Карьеру не испортит тебе?
– Сирота, – кивнула Мышка, уловив в речи гостя знакомое слово.
– Из образа не выходишь? Оно правильно, конечно. Входить, выходить, время тратить. В реальной жизни, что делаешь?
– Сирота.
– Не повезло, бывает. Я сам детдомовский. Ешь, давай. Не стесняйся. Стаканов нет у тебя? – Мышка обомлела, гость достал из-за пазухи графинчик хереса, который София берегла и прятала от слуг и домашних в особом шкафчике, запирала на ключ. – Ничего, из горла тоже можно. Как зовут-то?
– Мышка. Медея.
– Мышка? Для роли подходит. А я Денис. Волков. За наше случайное знакомство! – Денис сделал пару глотков из графинчика, поморщился. – Слабовато. На, теперь ты. Девчонки такое уважают.
– Денис? – имя тоже странное у гостя. Двойное.
– В детдоме назвали. Я не в претензии. Сейчас мясо порежу, налегай, – Денис достал из кармана складной нож и ловко нарезал мясо, огурцы и хлеб.
