Средь ровесников вижу притворно влюбленных,
Вижу много отвергнутых и оскорбленных,
На уме у них только свиданье и страсть,
Весь порядок нарушили, чтоб им пропасть!
Обольщая, они обольщаться готовы,
Их влекут к роднику круглобедрые вдовы,
Там и девушек виден заманчивый круг, —
Я туда не хожу, не ищу я подруг:
Только обуви порча да времени трата!
Понял я, наконец, что любовь глуповата,
Мне томленье и страсть опротивели вдруг.
Я подальше держусь от любви, хоть и молод,
Словно в сердце покойника, сумрак и холод
Ныне в сердце моем…
О, пускай упадет,
Пусть раздавит ее голубой небосвод!
Подошла – и вступила в беседу со мною:
«Ты расстался, слыхала я, с негой земною?»
И безумным я сделался с этого дня!
«От любви ты отрекся? Не любишь меня?»
Да не будет ей в радость ее долголетье!
«Без любви разве хочется жить нам на свете?
Лишь любовью, – сказала, – земля мне мила!»
И внезапно и жарко меня обняла.
Обещала, клялась, говорила о встрече,
И меня обольстило ее красноречье:
«Пожалей ты меня, я в тебя влюблена,
Прояви ко мне милость, добро человечье,
Видишь, таю, как лед, ибо в сердце – весна!
Так подай ты мне знак неприметный глазами,
Чтобы мы не словами слились, а сердцами!
Если имя случайно твое назову,
В нашем доме тотчас начинается ссора.
Без тебя, мой любимый, погибну я скоро,
О, поверь, для тебя одного я живу!»
«Я согласен, но будь мне верна, – я ответил, —
Хороша ли погода, укажет нам ветер:
Погляжу, как слова ты исполнишь свои!»
Нрав мой огненный, я сотворен для любви,
Так представьте себе, как душа закипела:
Я пылал, поглощенный любовью всецело.
Горький опыт и прежний обман я забыл:
Я лишился ума, я любил, я любил!
Я пропал от несбыточных гордых мечтаний:
Обещанья любимой и клятвы навек
На меня совершили победный набег, —
Войско стало владычествовать в Дагестане,
Войско сладостных слов разместилось во мне,
Я понес поражение в этой войне.
Вы послушайте, люди, печальную повесть.
В ожиданье подруги стоял я, как шах,
Но она потеряла, обманщица, совесть,
Но она позабыла о жарких речах.
Отказалась подруга от встреч, разговоров,
Только изредка виделись издалека,
Разговоры вели мы при помощи взоров,
Робкий знак подавала порою рука.
В это время ифрит у меня был слугою,
Он подслушивал тайны земли и небес…
Оскорбленный возлюбленною дорогою,
Я, мечтая о встрече, на крышу полез,
Там я место нашел, где струилась прохлада,
Где я знал, что дождя мне бояться не надо.
И слова о любви я запел, что не раз
Исторгали горячие слезы из глаз.
Я вздыхал, еле слышно стихи напевая.
Эти вздохи, познав дуновения рая,
Словно белые голуби, ринулись ввысь,
Нет, как души умерших они вознеслись,
Очарованы пеньем пророка Давида!..
Сердце бьется, из клетки умчаться спеша.
То волнуется, то замирает душа, —
В ней смешались надежда, восторг и обида.
Наконец, появилась, легка и стройна,
Аульчан ослепляя блестящим нарядом.
Вот прошла, проблистала, совсем она рядом,
Но, увы, на меня не взглянула она.
Вот ступает по улице тихо и плавно,
От меня отворачиваясь благонравно.
О любовь, твой смертельный удар узнаю,
В этот миг отняла ты и сердце, и разум!
