Конечно, сравнивать захудалый северный городок со столицей Арданеи не имело никакого смысла, но Кристина, шагая вдоль узких улиц, без конца подмечала разительные отличия. Какая-то щемящая душу безысходность проявлялась буквально во всем.
Если в Раканте дилижансы были обыденной необходимостью, то в Навкаре Кристина увидела лишь одну груженую повозку, которую еле тянула старая кляча. Девушка попросту не могла закрывать глаза на подобные детали, пока двигалась в самое сердце города. К центральной площади Навкара сходились все здешние кривые улицы. Достоянием центра являлись ратуша, почтамт и несколько торговых лавок со ржавыми вывесками; посреди площади стоял замшелый колодец, воду из которого Кристина не рискнула бы пить.
Раньше девушка представляла центральную площадь любого города как шумное место, где бурлит жизнь. Непременно с базаром, парой-тройкой пабов и с каким-нибудь, пусть даже самым захудалым, театром. Теперь же она воочию убедилась, что ошибалась, поскольку на площади Навкара было почти безлюдно. Зато Кристина заметила, как местные жители смотрят на нее из окон своих домов.
От нечего делать и чтобы хоть на мгновение укрыться от досужих взглядов девушка заглянула в пекарню. Ассортимент оказался донельзя скудным: на деревянном прилавке лежали две ржаные ковриги и один крендель с сахарной пудрой. А вот за спиной торговки в пожелтевшем фартуке на столе стоял поднос с восхитительно пахнувшими булочками.
– Добрый день. – Кристина улыбнулась женщине за прилавком. – Скажите, пожалуйста, с чем эти булочки?
– С изюмом, – грубо ответила та, рассматривая Кристину.
– Можно одну? – Девушка положила перед ней пять дариев, что даже по столичным меркам являлось весьма щедрой платой за самую вкусную свежайшую булочку.
– Они уже проданы.
– Все до единой?
– Все до единой.
– А крендель?
– Забирайте. – Женщина сгребла монеты и бросила их в карман фартука, наблюдая за Кристиной.
– Что, прямо так? – Девушка надеялась получить хотя бы оберточную бумагу, чтобы не испачкать руки липкой обсыпкой.
Торговка что-то неразборчиво пробубнила себе под нос, прежде чем ответить:
– Прямо так.
По всей видимости, крендель пролежал на прилавке не меньше недели, потому что был жестким, как камень. Не став его есть, Кристина отошла в сторону и поискала глазами урну. Ничего и близко похожего на урну она не обнаружила.
Неподалеку на покосившейся лавке вразвалку сидел старик. Он курил самокрутку и, похоже, был единственным, кого не волновало присутствие в городе богато одетой чужеземки. Кристина подошла к старику и, надеясь на его мудрость, обретенную в силу столь долгих прожитых лет, обратилась к нему:
– Добрый день, сэр.
Тот медленно повернулся и смерил ее ничего не выражающим взглядом из-под густых седых бровей.
– Ну? – прохрипел он.
– Вы не подскажете, где найти урну и… место, где бы еще здесь можно было прогуляться?
– Прогуляйся в порт! – неожиданно рявкнул он, не выпуская изо рта самокрутку. – Там тебе самое место, подстилка Крейгана.
Кристина опешила:
– Что вы сказали? Да я не…
– Закрой свой поганый рот, потаскуха, – прохрипел он, выпрямляясь. – И сотри это выражение со своего лица. Здесь не место таким, как ты! Так что лучше проваливай-ка подобру-поздорову обратно в постель лорда, пока ее не согрел кто-нибудь другой.
Проглотив обиду, Кристина торопливо зашагала назад к карете. Она не желала оставаться в этом враждебном, диком городе ни секунды. Изначально она планировала провести в Навкаре как можно больше времени и даже, возможно, пообедать здесь. Теперь же она сочла, что увидела и услышала более чем достаточно. Новых оскорблений она дожидаться не собиралась. К тому же снова заморосил дождь.
