Жора прикинул объём работ по замене ветхой устаревшей внешней на роликах плетёной электропроводки, на внутреннюю, которую надлежало спрятать под штукатурку, К этому он подключил Никиту, и вдвоём, всю неделю после работы занимались её монтажом. И вот вскоре новое освещение засияло во всех комнатах. По окончанию работы Жора в порядке шутливой реплики не преминул обронить, что уважаемая тёща, в результате их бескорыстного труда, сэкономила более двух сотен.
И остальной ремонт: наклейка обоев, покраска окон, дверей, полов – не обошлась без участия ушлого зятя.
Однако предприимчивый подрядчик, на тот случай, если вдруг Вероника Устиновна заартачится и подыщет Марине выгодного жениха, к насчитанной уже сумме, накинул ещё пару сотен, правда, пока про себя. И в случае непредвиденного поворота события её надлежало превратить в солидный куш, и таким образом вынудит её подписать ему натуральный выплатный вексель…
Но, слава богу, этого не случилось.
Новоселье Ходаковы наметили справить к празднику, но полы долго не высыхали. И лишь в начале декабря хозяева въехали в новый дом, предварительно прикупив кое-какой мебели.
Вероника Устиновна выезжала из старой квартиры, в которой прожили почти пятнадцать лет, с новыми чувствами облагороженного человека, отчего кажется, даже помолодела.
Из старой квартиры она не стала выписывать дочь. У себя на работе, как и было им задумано, Жора был поставлен в очередь на жильё почти со дня поступления на телеграф.
После подачи заявления в загс, с позволения будущей тёщи, Жора прописался на жилплощади Марины. Свадьба была сыграна в феврале, на торжество новобрачных, разумеется, приехали родители жениха, а также прочие родственники как со стороны Жоры, так и со стороны Марины…
Вероника Устиновна, почти до беспамятства любившая дочь, в порыве осознания, что в их обновлённом доме, она жить не будет, пожелав от них обособиться, обняла дочь и в исступлении заплакала. Она даже не сдерживала слёзы и не замедлила упрекнуть зятя в том, что это он так её против матери настроил…
Жора, выказывавший повышенное внимание тёще, стал её ретиво и подобострастно успокаивать, что он никогда Марину и пальцем не тронет, и со временем все свои обещания обязательно воплотит в жизнь.
– Жорик, дорогой мой зятёк, ты для меня тоже, как родное дитя, что же вы с нами жить не захотели, да ты же у меня самый лучший помощничек?! – почти причитала навзрыд Вероника Устиновна.
– Мама, да чего ты так убиваешься, как по покойнику, – заговорила Марина, испытывая перед мужем и его роднёй неловкость за то, что мать так чрезмерно расчувствовалась. – Мы же к вам будем часто наведываться, и вы станете к нам приезжать.
Как бы там ни было, Вероника Устиновна в глубине души, изведала на дочь не одну обиду за то, что она как будто с лёгким сердцем уходила из семьи, при этом не выразив ни печали, ни сожаления, взяв крепко мужа под руку, точно его могут у неё отнять…
В свой черёд Марина приревновала Жору к матери, почему он с ней ведёт себя так, будто Вероника Устиновна обещала завещать ему своё наследство или посулила автомобиль? Словом, он перед ней чересчур заискивал, говорил нежным проникновенным тоном, в то время как с нею, своей женой, точно старший брат с сестрой: отпускал шуточки, не в меру острил, разухабисто обнимал, как уличную девку. И при всём том, ни разу нормально не признался в любви…
