Ложь в двенадцатой степени - страница 48

– Кто остался снаружи? Это Оттарил? – выпалила она, поднимаясь. И забегала взглядом по помещению. Естественно, второго выхода тут не было. Мужчина перепуганно таращил на нее глаза. На лбу у него выступила испарина. Ему явно не хотелось общаться в такой момент, и все же он ответил:

– Да. Вроде бы…

– Вроде бы? – Мантисс зацепила вниманием распахнутый сейф. Пустой. – Нет, вы же не трогали ее руками…

– Он надел эту жуткую маску, – бормотал оперативник, водя пальцем вокруг своего лица. – И стал вести себя странно. Я испугался, и он сказал, что я ему не нужен.

В ту же секунду из стен стало вырываться пламя. Хельга отскочила в дальний угол, куда огонь не доставал. Она знала про это маленькое временное убежище, однако ее это все равно не спасет. Буйствующая стихия пожрет все в комнате, даже этот угол. Хельга лишь отсрочила кончину.

Незнакомому мужчине повезло меньше. Сначала он бросился к рации на столе и закричал в нее, умоляя невидимого собеседника спасти его. Речь была настолько сбивчивой, что едва ли кто-то понял, где искать запертую дверь. Бросив рацию, он заметался по периметру, словно раненый зверь, и быстро приютил пламя на рукавах и спине. Его ужас передался и Хельге, а от вида сгоравшего заживо человека заворочалось в животе.

Мантисс отвернулась и уставилась на голую стену. Тело покрылось потом – еще и от возраставшей в помещении температуры. Сердце бешено колотилось, угрожая протаранить ребра, а умные идеи тонули в пугающих картинах собственной кончины.

Крики оборвались. Огонь уже расплавил манекены, стол, другую мелкую мебель хранилища. Помещение постепенно заволакивало дымом, дышать стало трудно. Хельга зашлась кашлем и отчаянно вжалась в стену. Выхода нет. Всего одна дверь в комнате, и та заперта. Вот если бы можно было проделать свой собственный проход…

Мимолетная идея все же посетила забитую паническими мыслями голову Хельги. Она показалась одновременно здравой и волшебной, то есть шансы на исполнение крайне малы. И все же это лучше, чем покорно дожидаться смерти. Проклиная МС, Хельга зажмурилась. Ей требовалось сосредоточиться на задуманном.

Хельга надеялась, что Эдгар так никогда и не догадался, до какой степени она стала зависима от призрака МС. Отец, несомненно, понимал, какая травма была нанесена ребенку. Девочка едва ли когда-нибудь забудет странного незнакомца за стеклянной стеной. Как люди до конца не избавляются от воспоминаний о катастрофе или столкновении с преступником, так и Хельга, пропустив опыт общения с МС через себя, пожинала плоды в течение всей жизни. Во всяком случае, той, за которой еще живой профессор мог наблюдать. Девушка старалась поддерживать уверенность отца в том, что опыт был исключительно негативный и что она предпочитает поменьше думать о нем. И в целом… таким он и являлся по сути своей. Маленькая Хельга с дрожью вспоминала таинственного знакомого и замыкалась в себе, когда Эдгар просил рассказать о впечатлениях от последней встречи с МС. Она не желала возвращаться в те минуты, когда безобразное существо очутилось фактически у нее в голове, и пресекала любые попытки профессора задокументировать услышанное и прочувствованное ею.

Однако чем старше Хельга становилась, тем проще было возвращаться в прошлое. И тем любопытнее становились картинки, подкрепленные фантазиями и открытиями, которые детский разум не способен сделать. Хельга все еще воспринимала пережитое как неприятный инцидент, но… Вот же странность: не думать о нем казалось невозможным. Мысли об МС выстраивались в твердый стержень, вокруг которого Хельга сплачивала свои убеждения. Как будто невидимый умник затаился в тени и насмехался над неудачами девчушки. И та училась размышлять: а что бы сам МС предпринял в той или иной ситуации?