Там было темно, и Ника не сразу разглядела стоящего в углу храмовника. Он откинул капюшон и спросил:
– Ты всё ещё боишься пауков?
Чистый Отис и яр Охмай улыбались. Ника с тоской подумала: «Может быть, пырнуть этого жуткого Отиса и убежать?»
– Что же ты не здороваешься со своим отцом, Виндар? Неужели так одичал в лесу, что забыл, как он выглядит?
– Да никакой это не Виндар! Говорю же Вам, чистый отец: в первый раз этого мальца вижу!
– Как?! – деланно удивился Отис. – Вы в этом уверены, благородный яр Охмай? Ведь это означало бы, что сей отрок хитростью и обманом пробрался в окружение наследника, злоумышляя против него! А в таком случае я обязан позвать стражу и схватить его.
Отис уже не скрывал торжества в голосе и хищного блеска в глазах. Он был зол на мальчишку, сорвавшего такой хороший план. Как жаль, что Хига сейчас далеко, он бы очень пригодился.
– Что же ты молчишь, негодяй? Язык проглотил? Отвечай чистому отцу, кто ты такой! – вмешался Охмай. – Или я иду за стражей!
– Нет! – молящим голоском пискнула Ника. Она решила попробовать соврать, как тогда в Ухони. А не получится – что ж, кинжал вот он, в ножнах. Но сначала чистого Отиса, а потом себя. – Прошу вас, благородные яры! Я всё скажу.
– Ну так говори, маленький лгун. Мы выслушаем тебя, а потом решим, что с тобой делать. Кто ты на самом деле и кто помог тебе проникнуть в агему?
– Я… побочный сын яра Никая.
– Опять врёшь!
– Нет, яр Охмай. Я видел всех вас в Беринкроме: и Виндара, и близнецов, и их матушку. Спросите что хотите про Беринкром. И даже в Востро лучье приезжал, я прислуживал молодому яру Илинику. Помните, как Вы устроили лучный турнир, а призом был белый пони с рыжей гривой?
Отис вопросительно посмотрел на яра, тот кивнул.
– Допустим, ты из Беринкрома. Но как ты докажешь, что яр Никай – твой отец?
– Если бы яр Никай был здесь, он бы подтвердил. – Ника развела руками. Старые слуги говорили, что она похожа на бабку, мать Никая.
Яр Охмай, вспомнив рождение близнецов и белого пони с рыжей гривой, неуверенно произнёс:
– Кажется, я смутно припоминаю его…
– А теперь расскажи самое главное: как ты проник в агему? – словно пригвождая к столбу, вопросил Отис.
– По приказу яра Никая. Только он велел никому-никому не говорить об этом.
Все были ошарашены, и Ника больше всех. А вдруг сейчас грянет гром, и в палатку войдёт сам яр Никай и накажет нечестивую лгунью?!
Отис обдумывал её слова. Возможно, Никай что-то замышляет в обход него, Отиса. Очень даже возможно. Но почему Охмай ничего не знал? Впрочем, он бы тоже не посвятил этого олуха в свои планы. Подсунуть шпиона в агему наследника… Да, это в духе интригана Никая. И улика против него.
– Что ж, мальчик, ты поступил верно, что открылся нам. Теперь ступай, но обещай явиться по моему зову.
– Я… благородные яры… я всем сердцем… да я ни за что… – Ника стала уже почти кричать, изображая восторг.
– Ступай! – недовольно шикнул Отис, и Ника вылетела из шатра. И нос к носу столкнулась с красным от возмущения Роской. Она схватила его и потащила как можно дальше.
– Ты подслушивал?
– Я… я думал, нужна помощь, а ты… ты – предатель!
– Не кричи! Ты ничего не знаешь!
– Я всё слышал!
– Что?
– Что ты не Виндар! Я всё скажу Капитану.
– Он знает.
– Что?!
– Роска, вспомни: Капитан лазил в мою голову. Он всё про меня знает.
– Но… – Роска совсем смешался. – Но ты обещал явиться по зову этого чистюли…
