Он подобрал с пола подушку и ушёл обратно к себе, громко хлопнув дверью.
А женщина – мать Артемия – прислонилась плечом к косяку и начала медленно сползать по нему вниз, чуть слышно шепча:
– Артёмушка…
«Ну что же, – подумал я, – вот и познакомились!»
А ещё я думал о том, каким образом Артемию удалось «забыть» такое количество родни, и о том, как же сильно я в этот момент его не люблю.
7. 7. Семья
Через несколько часов все худо-бедно разобрались: врачи ошиблись, я ни капельки не умер, дворецкого звали Матвеем, а Артемий жил не один.
Этот хлыщ ещё и разговаривать со мной отказывался! Один он, ага! Нет у него никого, да как же! Вот бы лично Артемия встретить, я бы ему объяснил, почём слова пацана стоят.
Но сейчас у меня были другие дела. Не давая матушке Артемия упасть и потерять сознание, я подхватил её под руки, поддерживая. Женщина была перепугана, выглядела бледно, но держалась неплохо. Сильная. Такая многое выдержит.
Одобряюще улыбнулся ей и, удостоверившись, что хуже ей не становится, пошёл к молодой девушке. Из всех вариантов, что приходили в голову, самым жизнеспособным казался один: это сестра Артемия. Спросить вслух я у него не мог, не при матушке, поэтому рискнул испытать догадку.
– Сейчас, сестрёнка, я тебе помогу, – вполголоса пробормотал я, поднимая девчушку на руки.
На это «хлыщ» отреагировал сразу.
– Ты Валерку встретил что ли? – спросил он и оглушительно фыркнул. – Истеричка!
Вот про кого он сейчас? Про пацана? Это он Валерка? И истеричка?.. Или Артемий так говорил про сестру?
Я молча хмыкнул, осторожно проходя в узкий дверной проём. Девчушка застонала, и я тихонечко зашипел, успокаивая её.
– Сейчас. Сейчас тебя положу, и станет полегче.
Посмотрел на лицо: совсем малышка ещё. А как иначе она могла отреагировать на встречу с умершим родственником? Что-то я сомневался, что сам Артемий не взвизгнул бы в такой ситуации. Хотя бы раз.
Перенёс девчушку в спальню, аккуратно уложил на кровать и оглядел. Сестрёнка у Артемия красавица, это я сразу оценил. Милое личико, округлые формы, длинные светлые волосы.
– Сколько ей?
– Кому? Валерке, что ли? Мелкая она ещё.
Ага. Значит Валерка – это сестра. Но на вопрос Артемий опять не ответил. Я еле сдержался, чтобы не выругаться. И то лишь потому, что матушка стояла в коридоре и могла услышать.
– Сколько? – процедил сквозь зубы.
– А тебе-то что? – выдал Артемий. Я молчал, и он всё же ответил на вопрос: – Шестнадцать ей. Всё? Доволен?
– Нет. Не всё ещё. Что за пацан в первой комнате справа живёт?
– А он тоже дома что ли? Почему ещё не на работе?
– Кто это?! – зашипел я.
– Что такое, Артёмушка? – раздался позади обеспокоенный женский голос. – С кем ты разговариваешь?
Я обернулся. Матушка Артемия вошла в комнату и остановилась на пороге.
– Да так, – сказал я, показал на «сестру» и добавил: – Валерку пытаюсь разбудить.
Оцепенение сошло с женщины в один миг. В два шага она подошла к кровати и оглядела Валерию.
– Это обморок. Нужен нашатырь. – Окинув комнату дочери взглядом, она недовольно поджала губы. – Сейчас с кухни принесу. Там в аптечке он точно должен быть.
– Побуду здесь. Посижу с Валеркой, – сказал я, дождался, пока она выйдет, и напустился на Артемия: – Какого лешего ты сказал, что живёшь один?! Я сам чуть не заорал от неожиданности, когда они все в коридор повыскакивали! Как родственников зовут? Только вот не надо заливать, что тебе с ними дружбу не водить, поэтому ты и этого не знаешь.
