Матушка нахмурилась, но кивнула.
– Да. Ты прав. Сейчас снова всё изменится. – Она встала, подошла ко мне и похлопала по плечу. – Ты должен понять меня. Сначала Венечка, потом ты… Всё это слишком сложно.
– Я понимаю, матушка.
Снял руку со своего плеча и пожал. Матушка слабо улыбнулась, потрепала меня по щеке и предложила:
– Пошли спать, Артёмушка. Раннее утро – плохой советчик. А днём мы обязательно со всем разберёмся.
– Хорошо. Иди. Я тоже сейчас пойду.
Матушка Артемия ушла, а я остался в гостиной.
– Тём, ты тут?
– Артемий…
– Значит тут, – перебил я, вставая с места. – Какая дверь ведёт на кухню? Жрать охота.
– Не «жрать», а «отобедать» или «откушать».
Я промолчал… В отличие от желудка, что взвыл, как синий кит.
– Около окна, – ответил Артемий.
– Дверь «около окна»? – недоверчиво уточнил я: именно эти двери больше всего напоминали шкаф.
– Около окна звонок. Видишь? Дёрни и вызови кухарку, – сказал он и фыркнул. – Зачем тебе кухня-то? Она сама всё сделает.
– Так. Понятно.
Я прошёлся по гостиной, открывая все двери подряд. Одна вела в заставленную шкафами с книгами комнату типа кабинета; вторая – в длинный коридор; а та, что ближе всего к окну, действительно оказалась шкафом – винным. Присвистнув от обилия стеклянных «вкусняшек», прихватил одну наугад и пошёл в коридор: по всей видимости, мне туда.
Я не ошибся и, пройдя до конца коридора, оказался на кухне. Разобраться тут не составило труда: всё самое вкусное – в холодильнике. Сложнее всего оказалось найти штопор.
Во время поисков Артемий попытался возражать, напирая на то, что не пристало дворянину кухонными делами заниматься. Но, что он мог, кроме как ныть в моей голове? Поныл и заткнулся.
Тем временем соорудив нехитрый бутерброд из всего, что нашлось в холодильнике, я плеснул в обычную чайную кружку белого винца и с удобством устроился за узким столом. Помимо него на кухне была только бытовая техника и длинная рабочая поверхность между раковиной и холодильником. Видимо, обедали господа Крысовы в другом месте, а здесь кухарка только готовила им.
– Я и сам себе приготовлю – пополам не переломаюсь, – сказал я, завершая нашу перепалку с Артемием.
Тот обиженно засопел, но говорить ничего не стал, и мне снова стало скучно. Оглядевшись, обнаружил на холодильнике небольшой телевизор, и включил его. Повезло: попал на новости. Узнаю про этот мир ещё хоть что-то.
И первым, кого я увидел, оказался император Российской Империи. Высокий мужчина средних лет в костюме, больше смахивающим на военный мундир. Он посещал какое-то производство, – я не прислушивался, – много улыбался в камеру и говорил несомненно умные слова. На всякий случай запомнил. Хоть я и не рассчитывал встретить его лично, знать руководителя страны в лицо никогда не помешает.
После этого я прослушал ещё пару неважных новостей. Намечался какой-то там турнир. А ещё большой императорский бал для лучших выпускников.
Пока шла реклама армейской службы, я без особой надежды спросил у Артемия, как у него с оценками.
– Зачем спрашиваешь?
– Новости по телеку смотрю. Говорят, какой-то бал у императора проводят для лучших учеников…
– Не учеников, а выпускников, – поправил меня Артемий. – Нет. На этот вечер меня не позовут.
– Плохо учишься?
– Отличник.
– Но почему тогда?
Прежде чем ответить, Артемий впервые на моей памяти выругался. Интересненько. Я запомнил.
– Там другие критерии «лучшести», – проворчал он наконец.
