Яэль задышала быстрее и зашевелилась.
Может быть, он ей приснился тогда? Видит ли она, как он снова пронзает мечом ее отца?
Кончиками пальцев он погладил ее висок, и она успокоилась.
Боже, до чего же докатился этот мир!
Когда Яэль на следующее утро проснулась, комната была пуста.
Несмотря на то, что ее мечты скоро сбудутся, грусть сковывала ее конечности. Она спала допоздна, но все равно устала. С трудом встав с кровати, обнаружила на столе хлеб и тарелку с супом. Так ничего и не решив, села за стол и начала есть. Когда доела, ей пришла в голову мысль, что Лоран мог передумать и оставить ее.
Девушка вскочила и бросилась из комнаты на улицу. Далеко искать не пришлось: он сидел на доске, положенной на два больших камня, поставив локти на колени и склонив голову.
Яэль замерла на полушаге, не решаясь подойти ближе, но смотрела на него ожидая.
Словно почувствовав ее присутствие, он поднял голову и повернулся к ней. Внимательно осмотрел ее, затем выпрямился и подошел вплотную.
Она хотела бы убежать, но ноги подвели ее. На некотором расстоянии он остановился перед ней.
— Ты готова? — от его глубокого голоса, в котором звучали отставка и безнадежность, у нее заныло в животе и вспыхнула колющая боль. Она не могла объяснить свою физическую реакцию, быстро отвела взгляд и кивнула.
— Хорошо, в таком случае, подожди здесь. Я принесу наши вещи.
Его шаги удалились, и она посмотрела на скамейку, где он сидел.
Интересно, о чем он думал?
Стук копыт заставил ее обернуться. Лоран вел своего жеребца в ее сторону. Она заметила, что ее сумки пристегнуты к седлу, а на его поясе висит меч.
Он приближался, и она уловила в его чертах сострадание. Почему? Яэль не могла этого объяснить.
Лоран поднял руку и осторожно провел пальцем под ее глазами.
Только сейчас она заметила, что ее щеки мокрые, а зрение затуманено. В замешательстве она моргнула, не осознавая, что плачет.
— После моей смерти тебе станет лучше, — попытался он ее утешить.
Яэль сглотнула, посмотрела на кончики его пальцев, которые влажно блестели. Затем откинула голову назад и посмотрела ему в глаза. То, что она прочла в них, поразило ее до глубины души: искреннее раскаяние.
С ее губ сорвался всхлип, и она опустила лицо, спрятав его за ладонями.
— Успокойся, Яэль, — успокаивающе прошептал он — Вот увидишь, скоро все закончится!
Она кивнула, в то же время борясь с отчаянием. Он обхватил ее за талию, поднял и посадил на коня. Мгновением позже сам оказался позади нее, обхватив ее за плечи, как и накануне.
Яэль прильнула к нему, благодарная за защиту, которую он ей обеспечил. Одной рукой она ухватилась за его грудь, и на долю секунды ей стало интересно, сможет ли она когда-нибудь снова оторвать от него свои пальцы.
— Это наш последний постоялый двор, — пояснил Томас, снимая жену с коня — Завтра мы доберемся до Триполи.
Яэль кивнула и покачнулась. Он видел, как она устала. Ни один из них не спал во время путешествия, и с каждым часом усталость все больше и больше подтачивала их силы…
Он передал поводья подошедшему конюху и приглашающе протянул руку Яэль. Та приняла приглашение и прижалась к нему.
С каждым мгновением он все больше ощущал ее хрупкость и удивлялся, почему не заметил этого в начале их брака.
Несомненно, они не приносили друг другу пользы, их взаимоотношения истощали запасы их сил.
Они поужинали в молчании, и Яэль отправилась спать.
