Двор дома был наполнен радостью. Длинные деревянные столы, покрытые белыми скатертями, ломились от блюд. Вино в бокалах искрилось, отражая солнечный свет, музыка весело перекликалась с шумом бесконечных разговоров. Гости смеялись, рассказывали истории и переглядывались, отмечая, как красиво смотрятся молодожёны.
Сара и Шмуль сидели во главе стола, словно король и королева этого праздника. Их взгляды встречались снова и снова, и мир вокруг них будто исчезал. В какой-то момент Шмуль наклонился к Саре и, почти незаметным жестом, указал на дом. Сара, словно втайне понимая его задумку, едва заметно кивнула.
Шмуль встал, притворяясь, что ему нужно что-то уладить. Сара выждала мгновение, чтобы её уход не выглядел слишком поспешным, и затем последовала за ним.
Внутри дома царила праздничная суета. Ковальская, тётка Сары, с важным видом командовала поварами, которые спешили вынести очередное блюдо. Шмуль укрылся за лестницей, дождался, пока шумная компания пройдёт, и стремительно поднялся наверх. Его шаги, хотя и быстрые, звучали мягко по деревянным ступеням, словно он боялся спугнуть тишину.
Войдя в дом, Сара тоже столкнулась с Ковальской.
– Ты куда? – поинтересовалась та, прищурившись.
– Я быстро, – ответила Сара, чуть покраснев.
– Смотри, не задерживайся! А то гости подумают, что ты сбежала! – засмеялась тётушка, но Сара её уже не слушала.
Она поспешно поднялась наверх, где на площадке её встретил Шмуль. Его руки обхватили её запястье, он притянул её к себе и, не дав сказать ни слова, увлёк в спальню. Закрыв за ними дверь, он страстно поцеловал её.
– Шмуль, – выдохнула Сара, отстранившись. – Нас будут искать.
– Пусть ищут, – его голос был тихим, но в нём звучала непокорность. – А давай сбежим прямо сейчас? На лошадях, подальше отсюда!
Она засмеялась, касаясь его лица.
– Ты сумасшедший. У нас гости.
– Стол накрыт, музыка играет, – усмехнулся он, с притворной серьёзностью. – Пусть веселятся. Разве тебе не хочется побыть со мной наедине?
Сара взглянула на него, её глаза засияли.
– Скоро, – пообещала она, мягко касаясь его губ своим пальцем.
Но внизу уже раздался громкий голос Ковальской:
– Сара! Ты здесь? Шмуль куда-то исчез! Ты его видела?
Шмуль с досадой закатил глаза, но Сара лишь тихо рассмеялась.
– Пошли. Я выйду первой.
Она распахнула дверь, но Шмуль, ухватив её за талию, притянул к себе ещё раз.
– Шмуль… – её голос дрожал от смешанных чувств, – Потерпи. Скоро все разойдутся.
И он отпустил, наблюдая, как Сара исчезает за дверью, лёгкая, словно тень.
День, полный света, смеха и музыки, плавно перетекал в вечер, окутывая дом мягкой золотистой дымкой заката. Солнце, прячась за горизонтом, оставляло после себя тёплое послевкусие праздника, пока последние гости покидали двор, неся с собой рассказы о великолепии невесты и блеске её глаз. Столы, покрытые остатками пира, всё ещё хранили запахи винограда, корицы и жареного мяса, а музыка, устав от радости, звучала всё тише, уступая место ночи, которая опустилась на дом, и тишина, нарушаемая лишь затихающим эхом музыки, наполнила спальню. Свет свечей мягко освещал комнату, создавая игру теней на стенах. Сара стояла у окна, задумчиво глядя на двор, где ещё гуляли гости. Шмуль вошёл тихо, словно боялся разрушить это хрупкое мгновение. Подойдя сзади, он обвил её талию, прижался щекой к её волосам, вдохнув их тонкий аромат, напоминающий жасмин.
