– Говорите, – стукнул по столу Андрей, – иначе всех запорю. Кто ей помог сбежать?
– Я свадебный сарафан с рубахой принесла, чтоб боярыня вышила их бисером, – робко молвила Лушка, – и больше не видала её. Утром зашла разбудить боярыню, а её уже и не было. Кровать заправлена была, значит, не спала на ней и ….., – запнулась Лушка.
– Что и? Договаривай! – Приказал Андрей.
– На улице тепло, а боярыня, сама печь растопила. Вот и удивилась я этому. Разве боярыня может сама печь топить? Это работ слуг. Зачем белые ручки марать.
– Печь топила? – Задумался Андрей.– Замёрзла? Или что- то в огне скрыть желала?
– Угли из печи убрали?
– Так нет, – ответила Лушка, – там и углей- то не было. Только печь чуть тёплая. Лишь по – этому и поняла, что топила печку боярыня.
Андрей повернулся и вышел из кухни.
– Что языком- то мелишь, – сердито прошептала кухарка девке, – сбежала от него боярыня. Ты глянь на род их. Один злее другого. Только жестокостью и живут. А Ксения добрая была. Словно птичка певчая в клетке жила. А ты треплешься. Я ж молчу, что у меня краюха хлеба пропала.
– Так я не знала, что это важно.
– Не знала она, – продолжала отчитывать Лушку кухарка, – промолчи и все. Убирайся отсюда. Нечего на кухне тебе делать.
Лушка, вытирая слезы, выбежала из кухни.
Андрей открыл дверцу печи и, засунув внутрь кочергу, подгрёб все малочисленные угли к краю топки. Ничего примечательного там не было. И только Андрей решил закрыть дверцу, как его внимание привлек маленький кусочек алого шелка. Взяв его в руки, он внимательно начал рассматривать находку. Ткань была тонкой, почти прозрачной, и пахла чем-то неуловимо сладким, вроде полевых цветов и меда. В голове мелькнула мысль: Ксения. Только она носила такие яркие цвета. Андрей нервно сжал обгорелый кусочек ткани, понимая, что этот маленький предмет стал ключом к разгадке. Теперь, когда его обещания и мечты о Ксении были разрушены, ему не оставалось ничего иного, кроме как найти её. Сунув в карман кафтана найденный кусок ленты, Андрей вышел во двор.
– Коня седлай, – приказал боярин.
Холоп тот час побежал в конюшню и уже через две минуты выводил коня.
– Андрюша, – выскочив на крыльцо за сыном, причитала Матрёна Ивановна, – останься. Брось её. Негожа та невеста, что от жениха бежит.
– Готовьтесь к свадьбе, – прыгая в седло, крикнул Андрей, – с невестой вернусь.
Боярин натянул поводья, и конь рысью выбежал в открытые ворота.
Андрей мчался по лесной дороге, сердце его колотилось в груди, а мысли о Ксении лишь подгоняли коня. Ветер свистел в ушах, и единственным услышанным звуком были стук копыт о землю. Он все больше беспокоился о том, что невеста вдруг решит скрыться навсегда.
«Далеко уйти Ксения не могла. Найду и венчания ждать более не буду. Своей сделаю, после этого покорная будет». Думал Андрей, внимательно осматриваясь по сторонам. Андрей стегал коня по бокам плетью, не давая отдыха животному. День и всю ночь опричник скакал по лесной дороге.
Не встретив никого на своём пути, Андрей доехал до развилки. Впереди, на дороге, что вела на север, боярин разглядел удаляющуюся телегу. Пришпорив коня он мигом доскакал до путников.
– Доброго дня, боярин, – поклонился мужчина, ведущий под уздцы лошадь.
Окинув быстрым взглядом незнакомцев, Андрей узнал в них холопов, что встретил по пути домой.
– Девушку не встречали по пути? – Спросил Андрей Савельевич.– Говорите, иначе…, – боярин достал из ножен саблю и замахнулся ею.
