– Ты следующая после девчонок. Не подведи армию фанатов.
Он хмыкнул, разминая пальцы, покрытые царапинами от спаррингов. —После того как я вчера промахнулся по макиваре и угодил кулаком в стену, твоё пение точно будет шедевром.
Вика подняла бровь, не ожидавшая такой самоиронии. – Думала, ты никогда не ошибаешься. Всегда такой… собранный.
– Собранный? – он приподнял бровь, и свет неоновой вывески скользнул по его скулам. – Это я только на татами. А в жизни… – он махнул рукой, указывая на Антона, который пытался взять высокую ноту. – Здесь все немножко дураки.
Вечеринка набрала обороты: Антон дурачился, изображая солиста рок-группы, Катя и Лиза выдали дуэт из «Бурановских», смешав все куплеты.
Когда микрофон передали Вике, Экран замигал текстом «Группа крови», и первые аккорды заглушили её сомнения. Она зажмурилась, вцепившись в стойку микрофона, и запела – сначала тихо, потом громче, срываясь на хрип в припеве. Ребята смотрели на неё так, будто она только что выполнила идеальный долио-чаги. В припеве сорвалась на хрип, и комната взорвалась аплодисментами. «Вика, ты огонь!» – закричал кто-то, но она уже спешила к выходу, смущённая внезапным вниманием.
Она сглотнула, глядя на экран с мигающим текстом «Группа крови». Первые аккорды ударили по нервам. Она вцепилась в микрофон.
– «Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног…» – голос сорвался на хрипе, но зал взревел: «Вика, давай!».
Матвей, прислонившись к колонне, смотрел, как её пальцы белеют от напряжения. Когда последний аккорд стих, он первым захлопал, крикнув:
– Дали бы тебе чёрный пояс за вокал!
Она бросила микрофон на стол и рванула к выходу, сгорая от стыда. В коридоре, прислонившись к липкой стене, Вика вытирала ладони о джинсы. Из зала доносилось:
– «Она вернётся…»– Антон перехватил эстафету, фальшивя на каждой ноте.
Коридор был узким, с липким от пролитых напитков полом и тусклой лампой над зеркалом. Вика прислонилась к стене, пытаясь унять дрожь в коленях. Здесь пахло перегоревшей проводкой и дешёвым одеколоном. Она потянулась за телефоном в кармане – и вдруг увидела фигуру мужчины у бара. Высокий, в строгой рубашке с расстёгнутым воротом, он поправлял часы – точь-в-точь как Миронов перед совещаниями.
Сердце ёкнуло: неужели он пришёл читать нотации даже сюда? Она пригляделась, готовая к колкому замечанию, но мужчина уже отходил к стойке, и когда свет неоновой вывески осветил незнакомое лицо – моложе, с щетиной и без привычной холодной строгости в глазах. Вика выдохнула, сжав виски пальцами. «Паранойя. Просто паранойя», – мысленно выругалась она.
– Ты бледная, – Матвей наклонился, блокируя обзор. – Что случилось?
Она закусила губу.
– Ничего… показалось.
– Показалось? – он шагнул ближе. – Или опять тот зануда из универа мерещится?
Она вздрогнула:
– Откуда ты…
– Ты бормочешь во время растяжки, – он усмехнулся. – Особенно после звонков. «Миронов… протокол… черт бы его побрал».
Вика закатила глаза:
– Подслушивать нехорошо.
– Не подслушивал. Ты орала на весь зал, пока тянула подколенные.
Он отпил из стакана, оставив след помады на краю – видимо, Катя успела «украсить» напиток. Вика потянулась к телефону, но он перехватил её руку:
– Если он сейчас позвонит – сбрось. Ты не на работе.
– Легко сказать, – она вырвала руку. – А если проект провалю?
– Тогда будешь учить меня петь, – он выдернул у неё телефон, сунув в свой карман.
