В это время народ у автобуса засуетился, разыскивая пропавшего пассажира. Мама окликнула меня и услышала в ответ громкий рёв. Посадочная суета избавила меня от разбирательств и публичной порки. Вряд ли мама оценила бы мой подвиг иначе, как окончательную дурость. Без лишних разговоров меня затолкали в автобус, и мы двинулись навстречу детским радостям и удовольствиям. Всю дорогу дети пели песни про костры и синие ночи, про героев Гражданской войны, и только я сидел и тихо плакал. Плакал от боли и обиды. С моим лицом в то время происходило странное. Оно всё горело, его куда-то вело отдельно от всего организма, глаза заплыли и переставали видеть. Когда уже взошло солнце, весь мир для меня погрузился в полную темноту.
По прибытии дети выскочили на улицу. Нас ждали вожатые, которые разбирали детей по отрядам. Когда меня, активно сопротивляющегося, вытащили на свет, молоденькие студентки ужаснулись. Перед ними предстало существо с перекошенным тёмно-синим шаром вместо лица. Из верхней части его струились две полоски слёз.
Наглядное пособие «Светлячка»
Отважных комсомолок как ветром сдуло. Они дружно отказались брать в свой отряд такого урода. Осталась только одна вожатая – из любопытства. У неё был второй отряд, там взрослые ребята, и ей не грозило брать меня, так как по возрасту я должен быть в десятом.
Но в моей личной темноте появился какой-то дядька и, не разбираясь, приказал Валентине забрать страдальца. Так начался самый счастливый момент моего существования в лагере «Светлячок». Посмотреть на чудо каждый день приходили все Валины подружки. А когда она за руку приводила меня в столовую, я чувствовал вокруг себя дыхание всех отдыхающих детей. Они, не стесняясь, подходили и внимательно рассматривали меня. При этом взрослые рассказывали им о том, что бывает с детьми, если не слушаться старших. Но служил я наглядным пособием лагеря недолго. Прошло немного времени, и у меня открылись глаза, стал исчезать отёк. Цвет лица изменился. Из синюшного оно приобрело сначала голубой оттенок, затем жёлтый.
И наконец, я приобрёл вполне человеческий вид. За эволюцией превращения фантастического монстра в обычного мальчишку напряжённо следил весь лагерь. Я стал пользоваться уважением и популярностью. Недостаточно воспитанные пионеры и особенно пионерки показывали на меня пальцем. Воспитанные переглядывались и шептались. Со мной стали здороваться, знакомиться. По популярности я превзошёл даже чемпиона лагеря по настольному теннису. Я – звезда.
Стрелок в сетке – плохой стрелок
С этого события началась моя вечная война с вредными насекомыми. Мои увлечения рыбалкой и охотой только полнили яды неприятелей. Кто только не кусал меня на природе: пчёлы, оводы, шмели, шершни, комары, муравьи и другие твари, названий которых не знаю. Желающих доставить неприятности не счесть. Я защищался, как мог: надевал специальные сетки, куртки, окуривал палатки отпугивающими и уничтожающими средствами, травил дихлофосом, измазывался мазями, брызгался спреями.
Но у каждого из этих способов есть обратная сторона. Например, в сетках и куртках из мелкосетчатой ткани жарко и душно, резко ухудшается видимость. На утиной охоте, где требуется хорошая маскировка и быстрая реакция, эта амуниция мешает успешной стрельбе. Мази и спреи малоэффективны. Но даже если насекомые вас не кусают, то, привлечённые теплом тела, запахом, летают вокруг лица, лезут в рот, нос, глаза. Получить удовольствие от охоты или рыбалки невозможно. Поэтому моя нынешняя тактика защиты от летающих и ползающих хищников – уклонение от борьбы. Стараюсь выбирать время и место, когда вероятность встречи с моими давними неприятелями минимальна. Но совсем без них ни рыбалка, ни охота не бывает.
