Лютовой - страница 25
– Говори, Загляда, чё ты хошь? Я готова для тебя чё угодно сделать, за то, что ты вылечила мово сына.
– Матушка‒княгиня, кудесник Горазд Измирович, звал меня на обучение к себе, молвил, что у меня есть магически способности, которы надобно развивать, и он научит, как енто делать. Отпусти, матушка, на ученье к кудеснику. А я, када тебе понадоблюсь, сразу прибегу.
– А, как я смогу тебя вызвать, када понадобишься?
– У меня ворон есть, выйдешь на крыльцо покричишь его, он прилетит, напишешь записку, привяжешь к ноге, он принесёт мне бересту, и я прибегу.
– Ладно, беги, токо не забудь оставить свово ворона. Как его звать то?
– Варяг. Такой же разоритель и тать, прости Матушка Макошь!
– Ты енто сурьёзно? Он всё понимат?
– Понимат, матушка-княгиня, иной раз дажеть спорит со мной.
– Он говорить умеет?
– Умеет, токо чаще всего ругается, как возница.
Загляда пришла в свою клеть, взяла краюху хлеба, вышла во двор и пошла мимо сенника, конюшни, поварни в конец сада, там вышла на луг через маленькие воротца. Подошла к высокой иве, на которой сидела стайка ворон, она покрошила хлеб на траву, вороны слетели и стали клевать крошки. Её ворон был самовольником, когда хотел, прилетал к ней, а мог не появляться по несколько дней. Теперь она решила прочитать над ним заговор на послушание. Загляда схватила своего ворона и стала читать заклятье: «Крошки хлеба посыпаю, тебя Варягом нарекаю, покорный воле моей дух, в твоём теле запираю. Коль услышишь своё имя, в тот же миг на зов стремись и к зовущему явись. Кровью уговор скрепляю, на семь замков его я замыкаю».
Она ткнула в ладошку иглой, там появилась капля крови. Загляда помазала ею клюв ворона, чтобы он стал её покорным исполнителем в любом месте и в любое время. Отпустила его, он остался стоять возле её ноги.
– Я щас уйду к кудеснику Горазду Измировичу, ежли княгиня позовёт тебя, ты должон прилететь к ней, она дасть тебе записку, ты принесёшь её мне. Понял? – ворон покосился на Загляду чёрным глазом, склонил голову набок и проворчал: «Да понял-понял…»
– До чего ж ты, всё-таки, жуткая птица! – изрекла Загляда, покачав головой.
– Себя-то видела?
– Бушь грубить перья выщипаю!
Ворон покосился на неё глазом и бочком потихоньку отодвинулся. Она докрошила остатки хлеба, встала и отправилась собирать вещи. Взяла свои защитные обереги, браслеты, смену одежды и отправилась к кудеснику.
***
Заморочный лес был обиталищем духов, чудищ и нежити, таким дремучим, что жутко становилось при одном взгляде на него. Каждое дерево было чьим-то духом из некогда живших: старые деревья – умерших давно, молодая поросль – тех, кто лишь недавно покинул Явный мир. Всё здесь имело смысл – блеск луны в небесах, крылатая тень, бегущая перед волками по земле, шёпот трав, гул и стон деревьев. Множество духов, здешних обитателей, попадалось Загляде навстречу, но все они мигом исчезали с дороги, почуяв её магическую силу. Между ветвями было видно сумеречное небо. Путь ей пересекла темная тень. Загляда насторожилась, но услышала голос ворона:
– Хозяйка! Я тебя провожу, здесь нельзя одной ходить.
– Кыш, птица! Я тебе, где сказала быть? – остановилась Загляда.
– Да ты не стой, хозяйка, а то корни пустишь! Пойдём быстрее! – прокаркал сверху чёрный ворон, делая круг над Заглядой.
– Вот ведь поганец страшный!
– А ты, убогая, пошто тада меня к себе приговорила?
– У меня выбора не было, кто-то же должон около княгини остаться.