— У меня не одна мышь, а парочка мышей в холодильнике сдохла, — хмыкнул Давыдов. — Чтобы им не скучно было…
— Сыр я тоже могу съесть.
— Сыра у меня нет. У меня там минералка стоит и все. Что ты хочешь? Я же пиццу закажу, если будешь молчать. И прощай фигура…
— Можно и пиццу.
Можно… И Давыдов заказал — четыре сыра.
— Нужно было Маргариту? Ты бы сказала…
— Мне без разницы. Кусок хлеба с сыром и в Италии кусок хлеба…
— Теста…
— Какая разница…
— Как между гренками и крутонами — разница в цене. Тебе бы, Лида, сейчас выпить, но нельзя… Хочешь тортик? Чем вы, бабы, еще нервы лечите?
— Сном. И… У вас собака есть?
У него обязана быть собака… Пойнтер, например, или хаунд… Бордер-колли, на крайняк. Ну не френч-бульдог же или пинчер… Не солидно. А чего все не русские названия пород? Так то ж не гренки… Не по статусу миллионеру гренки жрать, только крутоны! И я улыбнулась собственной шутке.
— Плюшевая? — поймал он мою улыбку.
— Живая. Нет, что ли? А кошка есть?
— Я ее заморозил. Могу разморозить для тебя. Хочешь?
Я не стала улыбаться. Не поняла шутку и не хотелось показаться идиоткой.
— Я серьезно… Мне, правда, было пять лет. Мать притащила кота откуда-то, а зверюга решил, что либо он, либо этот пятилетний засранец. Неделю воевали, а потом я понял, что один из нас должен умереть, чтобы это все закончилось. Морозилка была забита. Посадил кота в холодильник. Я же не знал, что там не минус, и вообще много вкусной колбасы. Утром бабушка кота достала — холодного, но обожравшегося и довольного. Мать его унесла в тот же день. Больше животных в моей жизни не было. Так что шутка про повесившихся мышей в холодильнике не совсем шутка…
— Боже, зачем вы мне это рассказали?
— Чтобы это не рассказала завтра моя мать или бабушка.
— Завтра?
— Ну… У нее завтра день рождения. Ты идешь туда со мной.
— Зачем?
— В качестве водителя.
— Зачем?
Странно, что Рендж не дергался, как дергалась я.
— Потому что ты на работе, ясно?
— Хруслов тоже ходит с вами к вашей маме?
— Защитано… Лида, пользуясь случаем, хочу… Вот и все.
— Что хотите?
— Прийти к матери с девушкой. Нельзя?
— С чужой?
— За неимением своей, с чужой…
— Зачем?
— Просто так, чтобы сделать ей приятное. Мать вечно ноет: ты можешь хоть раз прийти ко мне с девушкой, а не с блядью? У нее юбилей, пятьдесят пять лет. Дарить деньги глупо… Исполнение мечты куда круче. Я не прав?
Я кашлянула. Не прочистила горло — нужно было бы долго и натужно кашлять для этого.
— Вы меня час назад иначе охарактеризовали.
— А мы тебя отмоем и переоденем. Будешь ничего…
— Да, кстати. Мне домой нужно переодеться.
— У меня офис на Звенигородской. Успеешь домой смотаться.
— Я не поеду без вас на Рендже.
Давыдом рассмеялся.
— Ну и как я тебе помог в этот раз? Только с ментами поговорил, а так… Ладно, иди пешком.
— Далеко до Невского чапать.
— Я имел в виду на такси. Лида, с мелочами разберемся. Главное, что суббота расписана. Воскресенье под вопросом. Скорее всего, у тебя будет выходной.
Это радует. Не выходной, а… Что он помнит про эту ЕП и… Ну не по пьяни чушь несёт. Да и не пьян он больше. Если и был до этого, то на ветру на Пулковском шоссе протрезвел окончательно.
— Вы забыли спросить, свободна ли я завтра вечером.
— Уже свободна. Все отменишь. Официально ты безработная, так что никаких санкций применить не смогут. А вот я могу уволить Хруслова. Могу и сделаю это.
— Не надо угрожать.
— Я попросил.
