Ну конечно же все не может быть просто если там действительно такое крупное месторождение золота, как говорит отец. Обязательно будет какой-то подвох
— Что не так? — с опаской спросила она, боясь ответа.
— Ты права в том, что теперь очень богата. Более того стала самой завидной невестой Адамантской империи. Выше тебя теперь только дочери хокима в плане выгоды.
— Это же хорошо, — неуверенно сказала Амира.
Отвернувшись от дочери, Самат в очередной раз затянулся, но табак уже прогорел, и он отложил трубку с досадой вздохнув.
— Может все-таки выйдешь замуж за Кадима?
— Не начинай отец, — закатила глаза Амира. — Ты же знаешь, что он мне как брат, мы с ним все детство вместе провели и я его как потенциального мужа вообще не воспринимаю. К тому же он уже давно влюблен в Шадию и считает дни до ее совершеннолетия, чтобы сделать предложение. Да и зачем мне теперь какой-то купец, когда скоро ко мне очередь выстроится из самых знатных и богатых мужчин Адамантской империи, — Амира широко и довольно улыбнулась. — Мне тебя даже немного жаль отец. Не представляю, как ты будешь от них отбиваться.
Взгляд Самата потеплел, и он грустно усмехнулся, лишь на секунду дрогнув уголком губ, но в глазах по-прежнему сквозила печаль.
— Боюсь, скоро тебя защищать будет некому, — отец положил сухую горячую ладонь на ее руку. — Я болен, Саамира.
Амира смотрела на отца и не могла поверить в то, что услышала. Конечно, Самата даже издалека нельзя было назвать молодым мужчиной, выдавали и лучики морщин у глаз и серебро в волосах, но он всегда был силен, подтянут и держал гордую осанку. Приглядевшись, Амира заметила, что отец немного похудел, щеки впали, а смуглая кожа стала светлее. Карие, почти черные глаза, потускнели, словно покрытые слоем пыли.
Нет, она отказывается это принимать.
— Ты обращался к магам и лекарям? Какое лечение они назначили? — прохрипела Амира сквозь сжатое горло и еще более сипло добавила: — Чем ты болен?
— Старостью, девочка моя, старостью, — грустно улыбнулся Самат, — и от нее не спасут ни лекарства, ни магия. Всю жизнь ничем не болел, но похоже тело отдало все, что у него было и начало сдавать. Процесс идет стремительно. Я четыре раза был у лекарей и по их словам, осталось мне недолго. Недели две, максимум месяц.
Губы Амиры скривились, и она расплакалась.
— Нет, — покачала она головой, чувствуя, как по щекам текут слезы. — Я не верю в это. Не верю.
— Доченька, — грустно улыбнулся Самат и распахнул объятья, в которые Амира тут же рухнула.
Она плакала навзрыд, уткнувшись в его тунику и крепко схватив руками. Чувствуя под своими ладонями выпирающие ребра отца, которые лучше всего подтверждали слова лекарей, она рыдала еще сильнее.
Дикая радость от того, что она владеет землей в горах с кучей золота, резко сменившаяся отчаянием от близкой кончины отца, лишила ее сил. Как лучший день в жизни стал самым худшим в один миг?
Она уселась Самату под бок и слегка успокоившись, шмыгала носом и вытирала сопли рукавом туники, наплевав на все правила, пока отец гладил ее по спине.
— Может у тебя есть другие кандидаты в мужья кроме Кадима? — снова заговорил о женитьбе Самат, хотя разговоров об этом она ожидала в последнюю очередь. — Ну или просто мужчины, которые тебе нравятся?
— Конечно есть! — разозлилась Амира. Как будто им сейчас обсудить больше нечего, кроме ее замужества. — Он самый лучший из всех!
