Черт!
Я перешел в правый ряд, остановился на обочине, вылез. Полицейские остановились в пяти корпусах от меня.
Вылезли и встали по обе стороны от своей машины. Я направился к ним, полез за бумажником. Высокий выхватил из кобуры револьвер, навел на меня.
– Стоять!
Я остановился.
– Какого черта – ты застрелить меня хочешь? Ну, давай, давай, застрели меня!
Низенький зашел сзади, завернул мне руку, подвел меня к полицейской машине и бросил лицом на капот.
– Говнюк! – сказал он. – Знаешь, что мы делаем с такими засранцами?
– Да уж как не знать.
– Смотри, какой умный засранец! – сказал низенький.
– Спокойно, Луи, – сказал высокий, – у кого-нибудь может оказаться видеокамера. Тут не место.
– Терпеть не могу умных, Билл!
– Мы его оформим, Луис. Оформим по всем правилам, но попозже.
Я был прижат к капоту. Автомобили на шоссе притормаживали. Зеваки глазели.
– Кончайте, ребята, – сказал я, – из-за нас затор на шоссе.
– Ты думаешь, нам не насрать? – спросил Билл.
– Ты угрожал нам, ты бежал к нам и лез рукой за пояс! – завопил Луи.
– Я полез за бумажником. Я хотел показать вам удостоверение. Я детектив с лос-анджелесской лицензией. Я вел наблюдение за подозреваемым.
Луи выпустил мою руку из мертвого захвата.
– Встань.
– Сейчас.
– А теперь медленно достань бумажник и вынь водительские права.
Я вручил ему сложенный листок.
– Это что еще такое? – спросил он. И вернул мне. – Разверни и отдай обратно.
Я развернул и сказал:
– Это как бы временные права. Старые у меня забрали – я не пересдал экзамен, письменный. А с этими я могу ездить в течение недели, до следующего экзамена.
– Ты что же, экзамен не сдал?
– Да.
– Слышишь, Билл, этот урод не мог сдать на права!
– Ну? Правда?
– Голова была занята другим…
– Похоже, она у тебя ничем не занята, – фыркнул Луи.
– Ну смех, – сказал Билл.
– И ты, значит, зарегистрированный детектив? – спросил Луи.
– Да.
– Не верится.
– Я преследовал подозреваемого, когда вы меня остановили. Еще чуть-чуть, и я бы взял ее за жопу.
Я вручил Луи фотографию.
– Мама родная! – сказал он.
Он уставился на карточку. Фотография была в рост. Синди была в мини и в открытой блузке, очень открытой.
– Эй, Билл, глянь-ка!
– Я сидел у нее на хвосте, Билл, еще чуть-чуть, и я бы взял ее за жопу.
Билл не сводил глаз с карточки.
– Ух-х, ух-х, ух-х, – твердил он.
– Верните мне фотографию. Вещественное доказательство.
– А, ну конечно, – сказал он и с неохотой отдал.
– И все-таки мы должны тебя оформить, – сказал Луи.
– Но не оформим, – сказал Билл, – запишем, что ты ехал семьдесят пять, хотя ты ехал восемьдесят. Но фотографию мы должны изъять.
– Что?
– Не слышал?
– Но это вымогательство! – сказал я.
Билл дотронулся до револьвера.
– Что ты сказал?
– Я сказал – лады.
Я вернул фотографию Биллу. Он стал выписывать квитанцию. Я стоял и ждал. Он дал мне квитанцию.
– Распишись.
Я расписался. Он вырвал ее и вручил мне.
– Уплатить в течение десяти дней, а если не признаешь себя виновным, явишься в суд в указанный день.
– Благодарю вас, сэр.
– И езжай осторожно, – сказал Луи.
– И ты тоже, родной.
– Что?
– Я сказал – хорошо.
Они пошли к своей машине. Я пошел к своей. Влез, завел мотор. Они продолжали сидеть. Я вырулил на полотно и поехал, держа 60.
Синди, думал я, ты мне за это заплатишь! Я тебя так прищучу, как никто тебя не прищучивал!
Доехав до поворота на Портовое шоссе, я свернул и поехал по 110-му, сам не знаю зачем.
