– Я тоже боюсь, – вторила ей шестилетняя Ксюша. – Ни папа, ни мама к нам не заходят. Они что, бросили нас?
– Уймитесь, плаксы, – ворчал на них сердито Лесь. – Нет у нас ни пап, ни мам, запомните. А эти Тарас и Жанна не родители нам. Да и таких родителей, как они…
– Да? А они нас удочерить обещали, – всхлипнула Ксюша.
– Обещали, чтобы мы послушно делали всё, что они скажут, – поморщился Лесь. – Я несколько раз собирался бежать от этих уродов, да вас, дурёх, стало жалко оставлять на них.
– А мне бы хоть какие родители подошли, даже такие, как Тарас и Жанна, – вздохнула Ольга. – Я не хочу обратно в детский дом возвращаться.
– И я не хочу туда возвращаться, – шмыгнула носиком Ксюша. – Там все меня обижали. Там…
– Всем нам в детдоме несладко жилось, – продолжил за девочек Лесь. – Вас там обеих гнобили, да и мне доставалось по первое число.
– Да, тебя не обижали, это ты всех обижал, – посетовала Ольга. – А меня и Ксюшу…
– Знаю, как над вами изголялись, – вздохнул Лесь. – Чуханили как могли. И мне тогда вы до фени были, а сейчас… Сейчас вы мне как сёстры стали, и я за вас любого урою.
Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошли трое мужчин. Лесь и девочки при их появлении вскочили со своих мест и замерли. Высокий мужчина в вышиванке, с бородкой и пышными усами обвёл детей суровым взглядом. Второй, черноглазый, с гладко выбритой головой, с усмешкой покачал головой и покосился на третьего, словно ожидая, что тот скажет. Худощавый стройный мужчина в светлом костюме беззвучно пошевелил губами и обвёл комнату долгим взглядом. Глаза его оживились при виде мальчика.
– Это ты, неслух? – отрешённо сказал он. – Очень, очень на тебя много жаловались.
– Ну, жаловались, и что? – с вызовом отозвался Лесь. – Я тоже могу пожаловаться на этих обормотов, которых нам велено было называть родителями.
Мужчины в изумлении открыли рты. В это время в комнату вошла полная женщина с хмурым лицом и бросила на кровать узел с одеждой.
– Сейчас всем помыться и переодеться! – объявила она и предупредила: – Иначе оставлю голодными.
Она вышла. Двое мужчин, усатый в вышиванке и лысый, вышли за ней, а худощавый, в светлом костюме, остался.
– Послезавтра вы возвращаетесь в Киев, – сказал он строго. – А пока находитесь здесь, ведите себя хорошо и послушно, иначе будете наказаны.
– А ты кто? – огрызнулся Лесь. – Чего тут раскомандовался?
– Кто я, тебе знать не обязательно, – ухмыльнулся мужчина. – Ты и так слишком много знаешь, щенок.
– Вы, наверное, здесь главный? – трепеща от страха, поинтересовалась Ольга. – Только не надо нас наказывать, мы будем хорошо себя вести.
В эту минуту в комнате снова появилась женщина.
– Первым мыться пойдёт хлопец, а потом обе дивчины, – распорядилась она.
– Сначала девочки, а потом я, – воспротивился Лесь. – У нас в детдоме…
Ничего не говоря, женщина схватила его за руку и потянула к выходу. В её действиях было столько злобы, что мальчик не стал сопротивляться и последовал за ней.
После бани сменивший одежду Лесь был зол и несчастен. Суровый мужчина, с косичкой на затылке, с мощными руками и большим животом так усердно оттирал его мочалкой, что Лесь с трудом сдерживался и не кричал.
Следуя в баню и возвращаясь в хату, мальчик успел изучить расположение подворья. Он отыскал глазами окно своей комнаты и сделал вывод, что хозяева сделали всё, чтобы исключить возможность побега.
