– К травнице-то, слыхали, тоже детей понаехало. Так она ворчит, говорит: никак не дадут помереть. Уж было и не вставала, а тут поднялась, пироги печет.
– Это да, чего ради них не сделаешь.
Покряхтывая, машина ползет по дороге, то на один, то на другой бок переваливается. Тут тракторы дорогу бьют, земля мягкая, а дальше покрепче и ровно, вот еще потерпеть чуть-чуть.
Кот тяжело дышит за спиной. Язык у него упал, кот сейчас как собака, которой жарко.
– Ну, как он там?
– Мне кажется, он плачет.
Муж смотрит вперед, набирает скорость. А мне ни труда, ни гонки. Утешаю кота, любуюсь просторами неохватными. Вчерашний разговор по телефону вспоминаю.
Они позвонили к вечеру и сразу позвали отца. Он сначала тихо сидел, слушал. Потом встал, заходил по дому, заскрипел половицами, в седую шевелюру руку запустил, волосы на затылке ершит.
Дождалась, смотрю молча.
– Дети новый дом поднимать надумали, – говорит строго, а глаза как в молодости.
Я тогда только кивнула, стала дальше книги собирать, что с собой, что тут останется. Перекладывала и смотрела в окно, как будто хотела каждый листик, каждое облачко запомнить, раз ни тут не останешься, ни с собой не унесешь. И не остановишь время.
А сегодня кажется, надо бы спросить. Что там дети решили, как все будет. Думаю о своем вопросе, смотрю в окно, облаками любуюсь под куполом.
– Они еще и обставили все так, знаешь, что и возразить было нельзя, – муж почувствовал, начал сам. – Вы, говорят, сами нас учили, что человек не может на месте стоять. Говорили, он или вверх тянется, или вниз ползет. Это ваши слова – если человек не строит, то разрушает. Вот, говорят, мы и решили, что латанием не обойтись. Довольно, говорят, дом разрушать, мы не так воспитаны.
Облако впереди – то ли лошадь, то ли собака. Бежит, передними ногами бьет по синей тропе, и от бега ног почти не видно становится. Или у меня расплывается взгляд.
– Так и сказали?
Смотрю – кивнул. Рулит молча.
И правда, думаю, что это мы. Разве нам не по силам? Вон, все вокруг обновляется. А мы раз говорили правильно, надо и делать правильно.
Хватит нам разрушать.
Пришла пора новый дом строить.
Разбитый арбуз
Повесть вторая
Вкусно поесть – это ли не удовольствие? Но последнее время Алену увеселительные сборища все больше отталкивали. Самой себе она объясняла это тем, что в их обществе ничего не менялось: однообразные темы для разговоров, только наряды всякий раз новые и рестораны чем богаче, тем лучше. За много лет Алена так и не сумела до конца примириться с традицией бессмысленной траты денег. Ведь неоправданные же расходы, думала она каждый раз. Хоть и вкусно. Но ведь все самое дорогое. Куда бы ни пошли, везде непременно VIP-зал.
Сегодняшний ресторан уютно устроен, в стиле загородного охотничьего домика. Темное мореное дерево, массивные балки под потолком, настоящий, мастерски сработанный сруб. Мебель дому под стать. Столы крепкие, тоже рубленые, стулья с высокими ровными спинками, на стенах картины с пейзажами, оленьи рога и травы сушеные пучками. Вдоль невысокой стены – два старинных резных буфета с вереницей разнообразных банок из бересты.
Вроде ничего особенного, и уютно, и привлекательно, однако Алена находила интерьер перенасыщенным, даже надуманным. Ей казалось, так может жить в глубоких лесах какого-нибудь далекого от всяческих городов края семья егеря с женой-знахаркой, которую окрестные невежды посчитали колдуньей, скуки ради распустили о ней слухи и сами потом в них поверили. Скучно егерю с женой в одиночестве, но они притворяются, что это не так, и изо всех сил украшают свое жилище всем, что попадается под руку. Ради минимального разнообразия.
