– Знаешь, а у Данилки снова проблемы, – горестно сообщила Катерина. – Какая-то, типа, аномалия.
– Что еще за аномалия? – удивилась Маша – частично ее удивление относилось к тому, что подруге известно это ученое слово.
– Короче, там, где лопатки, образовались какие-то наросты: вроде как крылья растут…
– Ну, это ты просто выдумала. Как у человека могут расти крылья? Кто тебе вообще такое сказал?
– Врачи, – горестно вздохнула подруга. – Мы же теперь в поликлинике, типа того, прописаны. С утра – на осмотр, потом массаж, уколы; потом – сюда, погулять и с вами повидаться… А вечером, короче, опять в поликлинику – снова процедуры!
Маленький Данилка пискляво заплакал, и Катерина склонилась над коляской, что-то в ней поправляя. Полоса ее густых непромытых волос свесилась на обшитую кружевом подушечку.
– Ты так микробов ему натрясешь. Почему, в самом деле, ты не моешь голову?!
– Да это, блин, ерунда! – махнула рукой Катерина. – Если хочешь знать, я перед ним вдрызг виновата, перед Данилкой. Мне, типа, не мыть голову надо, а отпилить тупой финкой!
– Намылить – это уж точно, – проворчала Маша. – А вообще чем уж ты так виновата? Тем, что Данилка родился без отца?
Подруга вторично махнула рукой – еще небрежнее, чем на предложение мыть голову.
– При чем тут его отец… Если хочешь, я тебе, в общем, расскажу. Только ты, типа, обещай до конца дослушать…
Пересилив желание пойти скорее домой и принять таблетку от головной боли, Маша кивнула. Что поделаешь, если на Катерину все время падают различные материнские огорчения. Вот теперь еще крылья какие-то у ребенка растут… Ну просто нарочно не выдумаешь!
– Ты, типа, знаешь, что, когда он еще не родился, меня, это… в клуб беременных занесло. Называется «Лунный камень». Так вот там, в этом камне, детей обещали сделать крутыми, еще, типа, до того, как их родишь. Короче, здоровыми, умными – ну, в общем, сверхчеловеками. Я тогда сказала – хочу такого, как бетман…
– Я помню! – перебила Маша. – Ты рассказывала. И я тебе еще тогда говорила, что бетман – это черт, не зря его с рогами рисуют и с крыльями!
– Человек − летучая мышь, − поправила Катерина.
– А нормальный человек может быть мышью, пусть даже и летучей? Разве это не похоже на черта?
– Ну, типа того, – смиренно согласилась Катерина. – Мне, в общем, так и нужно было… чтобы он летал!
– Ну и дура! – Оттого, что у Маши болела голова, она разговаривала сейчас менее сочувственно, чем обычно. – Постой-ка… а не потому ли у него теперь крылья растут – из-за твоего такого желания?
– Вот! – Катерина запрокинула лицо и, зажмурившись, затрясла головой: белая струйка перхоти посыпалась на подушечку младенца. – Типа, ты сама догадалась. Может быть, поэтому! И потом…
– Что еще потом?
– Зоосимволы. Это те силы, которым, типа, посвящается год. Ну, собака там, лошадь, дракон, крыса…
– А это все тут при чем?
– При том… Короче, нам рассказывали о животных, которые на самом деле символы. И показывали фильмы, – с усилием выдавливала слова Катерина. – Чтобы наши будущие дети были, типа, сильными как дракон, хитрыми, как змея… страшными для врагов, как тигр…
– Ничего себе программка на будущее!
– И это, как это… ловкими как обезьяна. И вот теперь я, того, думаю…
– Что ты думаешь? – машинально переспросила Маша.
– Вдруг, короче, Данилка у меня такой из-за этих самых, чтоб их пришлепнуло… ну, зоосимволов! Лишай у него, как змеиная чешуя… и зубы в трубочку, как у тигра…
