Я показался себе приехавшим позавчера из деревни колхозником, который разговаривает с арендодателем. Мне, колхознику, квартира нужна была всего на три дня, максимум – на неделю, распродать свой нехитрый товар. Но я выпячиваю широкую грудь и делаю вид, что сниму на месяц точно. Диалог строился отвратительно.
– Я курить, – я встал и вышел из офиса. На улице я закурил.
Через минуту, к моему удивлению, на улицу вышла и Веснина. И тоже закурила.
– Ну что ты, обиделся?
Я с удовольствием, хоть и не без удивления, отметил это вот «ты».
– Старенький я уже обижаться, – сказал я.
– Хм, – по лицу Даши было видно, что я кокетка. – Тебе сколько – тридцать пять?
– Тридцать шесть, – я многозначительно поднял палец вверх.
– Одногодки, выходит. Семьдесят девятого же?
– Его.
– А месяц?
Я хотел сказать что-то несмешное про знаки Зодиака, но вовремя сдержался.
– Октябрь. Десятое десятое. Магическая пара цифр.
– Я старше даже, – ответила Веснина. Я помнил, что день рождения у неё был в мае, и что по гороскопу она была совершенно не подходящий мне Телец. – А что в твоих цифрах-то магического?
– Ну как, ты не чувствуешь, что ли – десять десять. Это ли не магия?
– Неа. Не чувствую. Докурил? Пошли? – сказала Веснина.
Я вдруг понял, что и сейчас она командует мной, совершенно, как тогда. Осознанно? Может быть, она меня всё-таки узнала? Или она всегда была и есть ведущая? Дело в том, что в паре никогда не бывает двух ведущих, считал я. Или двух ведомых. Никогда. Такие пары просто крайне неустойчивы и распадаются так же быстро, как распадаются магниты одного знака.
Мы вернулись. Я решил все-таки ещё раз потрогать быка за рога.
– Даш. Тогда… Ну, четыре дня назад… Я вопрос про кофе тебе задать успел, а вот ответ получить – нет. Ну помнишь?
– Помню. Красивый тот выдался день. Как забыть? У меня, кажется, сотрясение было. К врачу, может, и зря не пошла.
– Да, ударилась ты неудачно, – промямлил я.
После паузы Веснина сказала:
– Ты не хочешь извинитиься?
Я растерялся и решил переспросить:
– Извиниться?
– Ну да.
– За что?
– Ну… Это же ваша разборка, ваши проблемы. А сотрясение у меня.
– Моя разборка? Мои проблемы? С чего это ты взяла?
– Димитров говорил, – Веснина оторвалась от своих бумаг и вспомнила что-то. – Тебя в больницу увезли, Димитров приехал и рассказал, что вы свои какие-то старые бандитские дела здесь решали.
«Вот это да, – подумал я. – Ну и сука».
А самое-то главное – зачем? Значит ведь было – зачем. Димитров просто так такие вещи не говорит.
– Ну хорошо… Даша… Если это мои разборки были. То прими мои самые глубокие и самые искренние извинения.
Веснина немного подумала, потом равнодушно сказала:
– Принимается.
Мы поскрипели каждый своей работой. Затем я вспомнил, зачем вообще затеивал этот разговор.
– Даша, так как насчёт кофе? – меланхолично сказал я.
– Кофе?
– Ну да… В тот день, про который мы только что говорили. Я тогда приглашал тебя на самый лучший в Минске кофе. Нас просто прервали.
– Кофе, – сказала Веснина. – Как интересно. Ты отчего то решил, что меня можно склеить?
– Действительно… Что это я…
По-моему Веснина играла со мной в какую-то странную игру, правил которой я никак не мог понять.
Я был жалок. И моё бормотание, даже, наверное, не было различимо. Тут дело немного поправил открывший дверь и замерший на пороге с трубкой Димитров. Он победно пыхтел ею прямо нам в офис.
– Змитер, – сказал я как можно более ровно. – Я, как ответственный за пожарную безопасность, прошу покинуть помещение.
