Меч Керрона - страница 30

Грибы съежились на огне и капали соком. Вместе с мясом и глотком напитка получился очень даже неплохой походный перекус. Свежий воздух, костер и усталость любую пищу делают гораздо вкуснее.

– Расскажи мне, кто ты и откуда, Анзу, – попросил он, когда они поели. Как можно было надеяться, вино должно было разогреть собеседницу.

Она молчала, настороженно глядя на него.

– И так понятно, что ты – беглая рабыня, – сказал парень, и этек вздрогнула. – Не бойся меня. Для меня это ничего не значит. Я не собираюсь хватать тебя и отправлять обратно твоим хозяевам. В детстве я тоже, можно сказать, был рабом. – Он схватил зубами ещё один гриб с прутика, прожевал. – Меня держала при себе одна уродливая старуха по имени Мегра и заставляла целыми днями чистить рыбу, пока я не подрос и не сбежал. Можно сказать, у нас с тобой очень похожая история.

Кажется, Анзу немного собралась с духом.

– Меня выдали замуж, – сказала она.

– И что, это так ужасно? По-моему, все девушки выходят замуж рано или поздно. Ну, или почти все.

– Когда в гетто приходит белый мужчина, он приносит свадебный подарок и дает его старейшине. Говорит, что хочет взять девушку замуж. И тогда старейшина это разрешает. Только это все неправда. Белый человек забирает нас к себе, и там у него много таких же. Девушки много работают, носят плохую одежду, их бьют, а когда хотят – берут силой. И тогда никто за тебя не заступится, потому что старейшина уже взял свадебный дар, – ее голос с очаровательным шипящим акцентом был мелодичен и напоминал какой-то медовый напиток. Глаза Анзу заблестели в отблесках костра. – А я не хочу. Не хочу быть рабыней белого человека, не хочу обратно в гетто, где тебя продают за пару железных топоров и отрезов ткани.

Амбро слышал об этом поселении зеленокожих. Не так давно народ этеков пришел на земли Мезии откуда-то издалека. Они были кочевниками, жившими на спинах своих огромных мохнатых быков-бизолло. Наместник Мезии Лукан Кальперна счёл это переселение вторжением, и тогда VII vigla Mesicaa на берегу восточной реки Ярки дала орде зеленокожих бой. Цены на рабов тогда упали втрое, а немногим оставшимся свободными этекам было разрешено поселиться в отдаленных от цивилизации лесных гетто. Наместник, к слову, за эту битву получил прозвище Скипо – Скорпион. Пять лет назад это было, кажется.

С тех пор и начали встречаться повсеместно в провинции оливковокожие этеки со странными глазами и голыми от волос висками. Чаще всего – как рабы в латифундиях богатых наездников, иногда – как вольноотпущенники или беглые, изгои, бандиты.

– Понимаю, – сказал Амбро. – Но что ты будешь делать? Куда направишься? Если за тебя заплатили, то покупатель будет искать свою пропажу. На тебя объявят охоту, а если поймают – накажут.

– Я не знаю, – Анзу загрустила и опустила голову, по острой скуле скатилась слезинка. – Я, когда выросла, нигде ни разу не была, кроме гетто. Только когда была маленькой, мы кочевали где-то в другом месте, но я этого почти не помню. Не знаю, куда мне идти и что делать. Но обратно ни за что не вернусь.

Помолчали. Снаружи пещеры шумел ливень. Потрескивал огонь.

– Я хотела, чтобы меня взял замуж воин из моего народа, чтобы мы завели своих бизолло и уехали с ними куда-нибудь далеко, где нет леса и белых людей, где можно пасти стадо и вырастить огромного быка. На его спине мы бы построили свой дом, я бы рожала мужу детей и ждала, пока он вернётся со степной охоты. А теперь ничего этого не будет. Никогда!