Анька любит лето. И Степке лето тоже нравится. Летом Степкин отец, как все люди, работает плотником, и хотя часто выпивает, пропить все заработанное не может. Теплыми летними вечерами отец ездит косить траву для коровы в кустах у заброшенной дороги. Иногда берет с собой Степку. Усаживает его на заднее сидение своего «Минска» и дает газу до отказу. Мотоцикл при этом ревет, как бешеный, и несется по пыльной дороге в желтое море июньского вечера. У Степки от страха и радости замирает сердце. Он обнимает отца за спину и сильно прижимается к нему, чтобы не свалиться ненароком. В такие минуты Степка очень любит отца. Вот, наверное, и Анька так же себя чувствует, когда едет с отцом на машине. Хотя Анька – это мечта. До нее далеко, как до неба. Она такая же загадочная, как та красивая и печальная женщина с ребенком, которая нарисована на куполе полуразрушенной церкви. Эта женщина босыми ногами ступает по облакам, а седовласые старики кланяются ей в пояс. В старой церкви однажды Степка повстречал Анюту. Тогда он забрался под самый купол храма по винтовой лестнице, и стал с интересом разглядывать настенную роспись. Яркие краски его заворожили, он погрузился в медлительное созерцание и не заметил, как в церковь вошла Анька. Она приблизилась к уцелевшим частям алтаря и стала смотреть на древние лики святых. Потом подняла одну руку, чтобы поправить свои курчавые волосы, и ее тонкий локоть ярко блеснул в случайном солнечном луче, который пробился в церковь откуда-то с боку. Потом Анька отошла от алтаря и слегка притопнула ногой по мраморному полу. Громкий звук, похожий на шелест крыльев улетающей птицы, поднялся под самый купол и опустился обратно дробным эхом. Анька притопнула еще раз, потом еще, и вдруг поплыла по полу в медленном танце, напевая что-то себе под нос. Степка в это время заворожено следил за ней. Ждал, что будет дальше. Но Анька неожиданно перестала танцевать, постояла немного без движения, потом крадучись, шмыгнула в самый темный угол и быстро присела там. Притихла. А немного погодя до Степки донесся странный журчащий звук. «Так вот зачем она пришла сюда», – запоздало и разочарованно подумал он. С досады шаркнул ногой о каменную ступень, потом негромко кашлянул в кулак и увидел, как испуганная Анька серой птицей упорхнула в дверной проем, оставив после себя на полу небольшую темную лужицу. После этого он уже не смотрел на Аньку с завистью. Она стала для него, как все. Не лучше и не хуже. Да и отец у него вскоре пить бросил. У отца обнаружили язву желудка. Теперь он ходит по дому с виноватым лицом и говорит матери, что ей с ним недолго осталось маяться. Скоро ему крышка.
Степка сейчас старается не перечить отцу. Он хотя и ворчун, но добрый. Иногда даже гладит Степку по голове своей тяжелой шершавой рукой, заглядывает в глаза и вздыхает. А о чем вздыхает – не понятно. И взгляд у него стал какой-то тоскливый, как будто осень на дворе, как будто на тусклых оконных стеклах застыли мелкие капли дождя.
В свободное время, по просьбе батюшки Анатолия, отец реставрирует в церкви алтарь. Работа у него идет медленно. Он сильно устает, часто отдыхает, но дело свое бросать не собирается. Говорит, что когда-нибудь, если Россия в нынешней смуте выживет, люди его добрым словом помянут. А больше-то ему ничего и не нужно. Такая у него мечта.
